Контролируя горничную, удерживая её за рыжие волосы, левой рукой, он демонстративно стал смотреть на запястье правой, где располагался циферблат дорогих часов, а в ладони находился нож. На короткий миг, у него ослабло внимание, и поэтому он не заметил, как выражение ужаса на лице удерживаемой им девушки, сменилось улыбкой, а текущие слезы мгновенно высохли. Вывернувшись из захвата, она схватила своего мучителя за руки и лёгким движением выломала их из локтевых суставов. Затем одним ударом, отправив тело бандита на землю, рыженькая ногой раздробила в труху обе коленные чашечки. Крика не было. От болевого шока насильник валялся без сознания.
Его коллеги оказались профессионалами, и за то короткое мгновение, пока горничная калечила Стаса, успели выхватить оружие. Но это их не спасло. Скользнув к ближайшему противнику, киборг без напряжения выломал из его руки пистолет, а затем левой рукой легко удерживая стонущее тело перед собой, использовал его вместо щита от выстрелов Толяна. Одна из пуль, которые вылетали из пистолета бандита, попала в сердце второго боевика, и щит умер у киборга в руке. Дождавшись, когда у стрелка, в ужасе палившего, чуть ли не очередью, в стоящую против него мишень, закончатся патроны, рыженькая единственным выстрелом в лоб, навеки успокоила своего оппонента.
Но оказалось, что это еще не конец драмы. На водительском месте заблокировался четвёртый участник нападения, который с глазами, полными ужаса, и трясущимися руками, пытался завести машину. Но у него ничего не получалось. С такой же легкостью, как открывается крышка кастрюли на кухне, хрупкая девушка без напряжения выломала дверцу машины рядом с ним. Я впервые видел, хоть и на мониторе, как человек седеет на глазах, за несколько минут. Судьба сжалилась над горемычным водителем, и он провалился в спасительный глубокий обморок.
Положив выломанную дверь в салон, а на неё сверху набросав тела нападавших, стащенных за шкирку с легкостью, словно это были надутые воздухом куклы, горничная аккуратно собрала всё оружие и гильзы, которые сложив, закрыла в бардачке. Усевшись за руль и заведя мотор, рыженькая, обдуваемая ветром из-за отсутствия двери, лихо поехала на машине по дороге от дома. Вернулась она, этак минут через двадцать, уже пешком, размахивая подобранной, где то веточкой. Проходя мимо летающей камеры, которую, в отличии от боевиков, горничная великолепно видела, хрупкая "девушка" улыбнулась нам, состроив хитрую рожицу. А затем международным жестом сообщив, что у неё всё отлично, показав большой палец, вошла в приветливо открытую калитку. Монитор снова стал абстрактной картиной.
Я сидел в прострации, уставившись взглядом в одну точку. Мне впервые пришлось непосредственно соприкоснуться с новой, для меня, реальностью современного мира, о которой раньше я как то не задумывался, а был знаком только из, не очень любимого мной, детективного эпистолярного жанра, да из, идущим по всем телевизионным каналам, сериалам со стрельбой. Страха не было абсолютно, а было непонимание и чувство брезгливости. Словно идя по дороге, я не заметив, случайно, вступил, во что-то дурно пахнущее.
— Ваше Высочество, вам понравился наш спектакль? — откуда-то, словно из другой вселенной раздался ироничный голос Марии.
— Спасибо. Все было зрелищно и чудесно. Поблагодарите, от моего имени, актеров за талантливую и реалистичную игру — ответил я на автомате, лишь для того, что бы только среагировать на то, чему только что стал свидетелем. Хотелось добавить: тех, кто остался в живых, но промолчал. Шутить не хотелось, да и это было не к месту.
— Вы хорошо себя чествуете, Ваше Высочество, а то у вас бледное лицо и нездоровый румянец?
— Спасибо тебе за заботу, Мария. Мне действительно нехорошо. Видно ожидается перемена погоды. Я пойду, полежу на своей кровати.