К мгновенной гибели сразу стольких людей, я отнёсся спокойней, чем за два предыдущих раза. То ли стал привыкать к смерти, как таковой, начиная черстветь душой, то ли сознание, оберегая разум, смягчала картину трагедии, переводя её в нереальную плоскость, ведь я реально не видел тела погибших.
Положив смартфон на столик, рядом с вазой с пирожными, Мария, подойдя ко мне, в очередной раз, крепко обняла меня, поцеловав и спросила:
— Ну что, Серёга, привыкаешь к новой для себя роли? Осваиваешься потихонечку?
— Да, не лёгкое это дело, жить беззаботной жизнью четырнадцатилетней тинэйджерки из очень состоятельной семьи, в придачу повёрнутой на культурные традиции — со вздохом ответил я.
— Терпи казак, атаманом будешь: заявила с доброй улыбкой, без всякого ёрничества, Мария. — У тебя появились первые успехи. Ты уже не выглядишь, как гусар нацепивший юбку. В тебе начинает проступать некоторая женственность, и ты начинаешь восприниматься, как настоящая леди, правда только, словно недавно приехавшая, из задрипанной глубинки: Великого Мухосранска. Так что завтра, мы еще поносим длинные платья, а затем перейдём на нормальную современную одежду. Блонда, помоги замученному учёбой, спасителю человеческой цивилизации, добраться до спальни и переодеться ко сну.
Помощь Блонды, потребовалась, только для того чтобы снять с меня, опостылевшее за день платье, которое она забрала с собой уходя, пожелав мне, перед сном, спокойной ночи. Я самостоятельно стянул с себя французскую женскую радость, и с удовольствием надел на голое тело девчачью пижаму, подготовленную для меня на кровати, состоящую: из небесно голубой маечки, с рукавами, и нарисованным, на груди огромным белым сердцем с надписью PINK, а также голубых, чуть ниже колен, штанишек, в белую горизонтальную полоску. Носить это, после платья, было счастьем, тем более прикосновение материала, из которого была сшита эта одежда, к голому девчачьему телу, было приятно. Завтра утром пошлю всех подальше, и буду ходить в этом до вечера.
Натягивание облегающих штанишек, на мою отросшую задницу, растревожило незаживающую рану, о потере мной моего "близкого друга". Где он сейчас? Что с ним? Уже собираясь нырнуть, в зазывно манящее невероятно мягкое ложе, взгляд мой упал на сидящего, на столике огромного плюшевого медведя. Мне вдруг внезапно очень захотелось взять его с собой в постель. Чтобы он ночью был рядом со мной. Я раньше не понимал, почему моя дочь, став уже совсем взрослой, хранила в своей комнате, огромную игрушечную панду, подаренную мной ей в детстве, и, заходя в её комнату ночью, чтобы проверить перед сном и пожелать хороших сновидений, изредко видел её спящую с ней в обнимку. Вот и мне, почему то, захотелось сделать то же самое. Тяжело вздохнув, видно на самом деле, я всё больше и больше, становлюсь похожим на настоящую девушку, даже внутри, выполнил своё собственное желание.
Моя первая в жизни девичья ночь прошла относительно нормально. Немного насторожило то, что проснулся я в обнимку с косолапым, что по не известной мне причине, доставляло радость, но проанализировав свою ночь, немного успокоился. Эротических снов, с толпами принцев, на белых конях, пытавшихся, предложить мне своё сердце и любовь на одну ночь не было, так что принесённый Кассандрой сегодняшний наряд, так прозвала Мария киборга брюнетку за то, что она была боевым аналитиком в группе, мне только добавило хорошего настроения. Я не стал получать удовольствие от ношения платьев. Просто пожалев меня, Мария выбрала на сегодня длинное платье с короткими рукавами — воланами, и теперь я смело могу заняться поглощением вкусной еды, а не вытаскиванием их, откуда не попадя. Как только, мы уселись за стол, опять звякнули колокольчики и начал работать монитор контроля. На этот раз было всего две машины: белый лексус и черный внедорожник. Они, что, специально подгадывают так время прибытия, когда мы трапезничаем, и надеются, что получат приглашение за стол.
— Гляди-ка, местный губернатор пожаловал на приём, — прокомментировала Мария. — Знает кошка, чьё мясо съела. Прибежал замаливать грехи, пока не поздно.
Из, остановившегося, почти у самых ворот, лексуса, выскочил, полноватый пожилой мужчина, в дорогущем костюме, и с неподобающей для своего возраста и статуса скоростью, направился к кнопке домофона, которую нервно нажал несколько раз. Охрана из машин, не вылезла, либо испугалась, либо решили не усугублять. Потом мы в течение, двадцати минут наслаждались комедией общения чиновника, с нашей горничной Блондой. Ей было обещано исполнение любого её заветного желания, за возможность сказать сейчас пару слов хозяйке наедине. На это сказочное предложение служанка говорила, чуть ли не плача, только четыре слова, постоянно повторяя их: мне запретили под страхом наказания.