Когда шеф знакомил друга с работой своего детища, то в глазах, проходящего мимо меня Владимира Моисеевича, я заметил тогда затаенную зависть и печаль. И только спустя какое-то время, мой начальник рассказал, что так поразило его друга: мы всей фирмой в полном составе, совершенно трезвые в праздничный нерабочий день, спасали на работе горевший синим пламенем квартальный производственный план, а не валялись в похмельном бреду.
Во все времена в России было две беды: это дураки и дороги, а в последнее время к этому добавилась третья беда — праздники, количество которых, неизбежно приближаться к количеству календарных дней в году. Трудовой люд на Руси всегда обладал повышенным патриотизмом, и считал кощунством не отметить праздничные даты Родной Страны, обильной выпивкой. И если эти дни следовали один за другим, то и страдал трудовой люд, похмельным синдромом недели напролет, срывая производственные планы своего руководства. От того и завидовал черной завистью Владимир Моисеевич своему другу, глядя на наши трезвые морды.
Дождавшись когда поток мата у Владимира Моисеевича немного иссякнет, и он сделает небольшой перерыв, я подошел к нему, и, нацепив на лицо физиономию парня из деревни, спросил:
— А к вам можно устроиться на работу?
Ошалев от такой наглости, хозяин преуспевающей фирмы, судя по иномарке, задал мне, с сарказмом, встречный вопрос:
— И что вы можете делать по жизни, молодой человек: принимать роды у свиней, доить коров, водить трактор и комбайн?
— Я хорошо паяю микросхемы, могу неплохо читать схемы — ответил я с достоинством. — Занимался в радиотехническом кружке с четвертого класса.
Говорить о том, что я окончил институт по профессии инженер — конструктор, явно не стоило.
— Хорошо, — сказал Владимир Моисеевич.
— Борис Николаевич, — обратился он к тому, кого только что материл на всю улицу, — проверьте вюношу на профпригодность, а там решим вопрос о зачислении его на ученическую должность. А вы говорите, что людей брать негде, — не удержался и подколол он Бориса Николаевича. — Они вон сами на улице навязчиво лезут устраиваться на работу.
После этих слов Владимир Моисеевич сел за руль и уехал, а меня Борис Николаевич, через проходную, провел внутрь здания. Первое впечатление было правильным. Судя по внутренней отделке и установленному оборудованию, на счету фирмы были приличные деньги, и она могла себе многое позволить. Мы пришли в небольшую комнату на втором этаже, в которой стояли четыре отличных стола наладчиков радиоэлектронной аппаратуры, с полным комплектом измерительной техники, немецкого производства, о которой в своем прошлом, я мог только мечтать. Но судя по некоторым признакам, в основном, эта техника использовалась только для красоты и престижа. Висевшие на спинках стульев халаты, свидетельствовали о том, что хозяева этих столов отсутствовали на работе по причине вчерашнего всероссийского праздника. Предложив мне одеть, на выбор, любой из халатов, Борис Николаевич, подведя меня к одному из столов, включил на нем освещение и паяльную станцию. Затем, обращаясь ко мне произнёс с ноткой скептицизма:
— Вот тебе проверочное задание. В коробке лежит образец, а также электронные платы и провода, которые надо на них напаять. Работа требует аккуратности и внимательности. Постарайся сделать всё без ошибок и как можно больше. В конце рабочего дня я приду и проверю, — проговорил Борис Николаевич, а затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Тем самым оставив меня, провинциального парня, один на один с трудным экзаменационным заданием.