И люди к нам, по прежнему шли. Тем более как Наталью излечили к нам и из города стали иногда ездить. Сарафанное радио. Знакомые – друзья – родственники по цепочке рассказывали о лесной усадьбе и живущей там знахарке Любаве. Ближе к осени мы с Любавой тоже отправились в город, сначала пешком в Баево, а из Баева поехали на автобусе в Моршу. Любава долго колебалась, но все- таки решила меня взять с собой.
– А то ты у меня тут совсем закисла Елена, хотя пешком идти нам долго, но за это лето ты уже хорошо ходить стала, да и на людей поглядишь. А то дикарка совсем. Только обратно нам с сумками тяжеловато будет добираться, но своя ноша не утянет, а если что и такси возьмем.
Рано утром мы отправились в Моршу, я уже и правда отвыкла от людей. Небольшой город после нашей глуши показался мне огромным и шумным. Мы походили по рынку, потолкались, поохали на цены, но брать ничего не стали, зато нагуляли аппетит. Любава повела меня в небольшое уютное кафе рядом с рынком. В кафе я была первый раз и ожидала большего. Чего – то такого эдакого, не пойми что. А так мне понравилось. Кафе было очень чистым, и готовили там неплохо, по домашнем. Особых деликатесов не было, обычная повседневная еда. А с другой стороны и город то не большой, кому в таком городке, нужны необычные блюда. За необычным нужно ехать уже в Тамбов. Затем пробежка по магазинам, сначала было интересно, огромные магазины забитые всякой всячиной, а потом я просто устала. Столько неприятных резких запахов, настойчивость продавцов, уже раздражали. Любава набрала мне вещей и несколько пар обуви на зиму. Хоть я и была против, покупать много вещей, но Любава не слушая меня, брала все, что мне подходило. Еще толстых тетрадей и мелочи: ручки, карандаши. ( По списку Питирима). Пришлось еще взять пару больших сумок в магазине, в которые мы плотно уложили наши покупки. Мы так нагрузились сумками, что я со страхом переживала. Как же мы с Баево пешком дотащим все эти тяжелые сумки до дома по лесу. Но нам повезло, если можно так сказать. Любава хотела договориться взять такси и встретила, какую то свою знакомую в магазине, и та сказала, что к нам сегодня собираются ехать супружеская пара с больным ребенком на своей машине. Дорогу они знают плохо, а раз уж мы здесь, то и вас отвезут заодно. Любавина знакомая, позвонила им, быстро договорилась и они нас прямо из магазина забрали. Я не очень разбираюсь в машинах, но думаю, что такая огромная, серебристая похожая на танк, машина, стоила недешево. Любава села впереди с водителем. А меня посадили на заднее сиденье с женщиной и ребенком. Супружеская пара была немного странной, мы с Любавой поздоровались, когда сели в машину, а в ответ небрежный кивок от мужчины. Он подозрительно оглядел Любаву, хмыкнул и произнес.
– Может раз вы уже здесь, то и полечите здесь, мы недалеко отсюда живем. А я заплачу, что бы вас отвезли домой потом.
Любава тоже медленно оглядела мужчину и засмеялась.
– Так я и сама могу заплатить за машину и доехать домой. Не хотите нас подвозить и не надо. Помощь вам нужна. И я никогда не хожу по чужим домам, мне своих пациентов хватает. Все лекарственные травы в моем доме, с собой я их не ношу.
Мужчина снова хмыкнул, поглядев в зеркальце на жену, которая сидела бледная и напряженная. Они переглянулись между собой и машина поехала. Супруги были уже в возрасте. А ребенок у них маленький лет пяти, поздний. Мальчик был бледен и вял. Он сидел у матери на руках как тряпичная кукла. Женщина была бесконечно вымотана болезнью малыша. И мне показалось, что она немножко не в себе. Она не участвовала в перебранке и может даже и не заметила ее. Все ее внимание занимал ребенок. Она тягуче на одной ноте, не обращаясь конкретно ни к кому, говорила.
– Мы к каким только его не возили врачам, а он все чахнет. Плохо ест. Почти не спит, кричит во сне и от своего же крика просыпается. Анализы у него хорошие, мы их в разных поликлиниках сдавали. И по обследованию все в порядке – причитала мать. А ему все только хуже.
Машину потряхивало. Отец мальчика тоже выглядел уставшим и измученным. Всю дорогу он просто молчал, изредка бросая странные взгляды на Любаву. Любава же за всю дорогу и слова не произнесла. Мальчишка слез с колен матери и сел между нами, равнодушно как старичок, поглядывая на меня. Я взяла его за вялую руку и удивилась, такого я еще не видела. Голова и шея ребенка были затянуты чернотой. И эта чернота была как живая и она расползалась. Любава заметила мой удивленный взгляд и когда мы приехали, отправила меня в дом, – а сама пошла, устраивать приехавших гостей на ночь в летний домик. Вернулась от них быстро.