— Деменции? Но ведь они молоды, им всего-то лет по шестнадцать-двадцать. Откуда деменция?
— По объективным данным, все ближайшие племена, подвергшиеся изменению после массированного божественного вмешательства, пережили серьёзную травму центральной нервной системы. Из-за чего произошли необратимые изменения в кровеносных каналах центральной нервной системы, а также началась дегенерация клеток головного мозга.
— Данное положение необратимо? По всей вероятности, всё взрослое население ближайших племён в скором времени вымрет.
— Только взрослое население?
— В большой долей вероятности только дети до трёх лет будут способны пережить такие массивные изменения в их организмах.
— А если бы я не применял нестандартные меры для изменения людей? Что тогда?
— Процесс изменения первобытных форм происходит поэтапно и не допускает скоротечного развития.
— Сколько людей я загубил?
— Всего пятнадцать племён, от пятидесяти до двухсот особей в каждом.
— А точнее?
— Эта информация мне не доступна.
Вот и привёл людей в светлое будущее. Что ж, сделаю железяки и отправлю своих идиотов в путь. Торопиться теперь всё равно нет смысла. Путь до грота, а оттуда на площадку с небольшим озерцом прошёл без каких-либо событий, штатно, так сказать. Вот только проходя мимо могилы Маатхи, я задумался — а так ли было плохо существование этого зверя в моём мире? Гаррах — животный ужас, несомненно стоило уничтожить. А вот Маатхи? Он заслужил такой участи? Если он воплощение моих страхов, так ведь во мне есть и страх за детей, и за родных. Даже страх перед обрывом тоже есть во мне. Если я уничтожил все свои страхи и сомнения, то как мне принимать решения, если все риски теперь мной игнорируются? Может быть и мерзкие происшествия в доме тоже были своего рода проявлением отсутствия страха? Страха сделать человеку больно? Поэтому и не спросил у себя, а уверен ли я, что мне так сильно нужно менять людей как можно скорее? Не подумал, чем занять их? Животное желание, и понимание всемогущества позволили мне сделать то, что я сделал.
Погибающие племена могли стать прародителями каких-нибудь саксов, галлов или германцев. Теперь в моём мире это только археологические находки. Отсутствие страха может сделать меня сильнее, но так ли это важно? Сейчас я стоял на краю площадки перед выходом из пещеры, сзади меня шумела вода, падающая в озерцо, а передо мной раскинулась широкая равнина, раскрашенная яркими красками осени. Горные пики, которые сейчас были на уровне моих глаз, укутанные лёгкими облаками, были освещены ярким солнцем, а его лучи распадались во все стороны и окутывали всё пространство вокруг. Симфония природы, наполняющая красками засыпающую долину. Передо мной всё. Что мне было нужно для того, чтобы быть счастливым! Яркая жемчужина этого мира, где существует колыбель цивилизации и у меня есть шанс сделать всё так, как хочется мне. Зачем мне нужно было оживлять моё тщеславие, которое почти испортило всё, чего я так хотел? Я знаю, в чём моё предназначение, и оно не в том, чтобы учить кучку придурков не гадить под себя.
Я снял с себя корону, и глядя на кристалл души Маатхи, двумя руками разломал корону пополам, и вынул из неё камень, а остатки короны сунул в сумку. Затем я поднял камень над головой, и яркие лучи света заиграли в его гранях. Я сжимал руку всё сильнее, по руке стала сочиться кровь, стекая под рукавом и по моему боку. Но я не чувствовал боли, ведь сейчас у меня болела душа, которая не хотела продолжать выполнять план снабжения аборигенов. Наконец со звонким хрустом камень лопнул, и меня окутал бордовый туман, который постепенно сгущался, и формировал рядом со мной фигуру огромного бурого медведя…
— Маатхи вернулся в этот Мир, — порадовала меня Про.
Я посмотрел в глаза мудрого медведя, который сидел на краю площадки рядом со мной, и смотрел мне в глаза. «Злишься на меня», — подумал я. «Нет», — почувствовал я в ответ.
— «Зачем всё это?» — подумал я, глядя в большие, и как будто человеческие, глаза.
— «Чтобы ты понял» — медведь смотрел на меня не мигая.
— «Помоги мне понять, потому что я не могу» — я отчаянно пытался достучаться до истины.
— «Это не мир создан для тебя, это ты создан для мира» — Маатхи улыбался, глядя мне в глаза.
— «А почему ты воплощение моих страхов?» — я смотрел в глаза медведя и видел в них отца, деда, но никак не огромного зверя.
— «Только страх за близких помогает тебе принимать верные решения». — медведь медленно моргнул, и на его глазах появились слёзы.