Весьма вероятно, что общества эпохи бронзы и на европейской территории принимали форму ранних государств. Не исключено также, что в отдельных случаях внутренние противоречия приводили к гибели этих образований, причем причиной гибели могла явиться, между прочим, слабость государственного механизма, не способного удержать в узде возникшие противоречия. Схема, нарисованная Марром, слишком абстрактна и просто нереальна. Развитие общества шло несомненно в длительной (занимавшей многие тысячелетия) борьбе собственно кровнородственных и чисто социальных связей. Естественная (даже и для животного мира) кровнородственная форма организации на первых порах выполняла огромную положительную роль, обеспечивая определенную защиту индивиду. Позднее, по традиции, кровнородственные отношения продолжают выступать формой, прикрывающей новое содержание — социальное расслоение. Государство рождается в сложной, полной противоречий и временных отступлений борьбе с кровнородственными и родоплеменными традициями. В ранних государствах можно видеть причудливое переплетение тех и других. И далеко не всегда исторический спор решался в пользу более перспективного.
Ранний железный век на многих территориях Средней и Северной Европы был временем известного регресса, причины которого пока остаются невыясненными. Так или иначе, переход к железу не был прямым восхождением. Но даже если бы изобретение железа явилось единственным положительным элементом, уцелевшим при крушении прежних цивилизаций, в более или менее отдаленном будущем это открытие должно было обеспечить дальнейшее развитие производительных сил. Другое дело, необходимо ли было для будущего прогресса разрушение довольно высоко организованных общественных структур эпохи бронзы.
Если говорить о прогрессивном развитии этнических обществ, то основное его направление должно идти по линии отрицания биологического и усиления социального начала. Практически это означает преодоление кровнородственных связей и расширение территориальных. Другим критерием прогресса может быть рост масштабов ранних объединений. В рамках таких объединений быстрее осуществлялось разделение труда и преодолевались сдерживающие его семейные формы функционирования производственных коллективов. В рамках же больших объединений легче осуществлялся обмен производственным опытом и больше было шансов на успех в борьбе с иными мирами, которые по тем или иным причинам должны были прийти в движение и могли быть не просто завоевателями, а и разрушителями сложившихся культур.
Важнейшим фактором устойчивости социального организма является такая форма его организации, как государство. Не случайно наука самых разных направлений рассматривала возникновение государства как своеобразный венец всего доисторического периода, как некую цель, к которой якобы стремились все народы. В нашей литературе отголосок таких представлений проявляется в своеобразной полемике по вопросу о времени возникновения тех или иных государств (у славян, германцев, народов Кавказа и Средней Азии и др.). Вместе с тем в работах, рассматривающих сущность государства, делается акцент на негативных сторонах его функционирования в классовом обществе: подчеркивается его репрессивное назначение в отношении основного класса производителей. Столь противоречивые и несогласованные оценки возникают иногда и на страницах популярных изданий, а также учебных пособий, причем не всегда это противоречие как-либо объясняется. Между тем для рассмотрения вопроса происхождения как раз одного из крупнейших государств Средневековья совершенно необходимо не просто оценить положительные и отрицательные слагаемые этого явления, но и представить роль его в общем процессе развития очерченного им региона.
Вопросу о государстве посвящены специальные работы Энгельса и Ленина. Энгельс прямо поставил вопрос именно о происхождении государства. Ленин заострил некоторые выводы Энгельса в популярной лекции «О государстве»[20]. Именно эти работы обычно привлекались у нас для оценки сущности государства. При этом, однако, не всегда делалось различие между сущностью и исторической ролью конкретного государства.
20
К сожалению, эта важная лекция Ленина сохранилась лишь в стенографической записи, которую самому ему просмотреть не удалось.