Скоро прибежал Васёк с яблоками. Они с Вальком есть не стали: и так уж оскомину набили. И я не стал. Вовка один все съел.
— Нина Николаевна не разрешает нам зелень есть, — говорил он, оглядывая последнее яблоко, — будто от нее заболеем… Только она ошибается… Никакой от этого болезни не будет! Вот, например, я раз у тетки в гостях был и объел целых десять кустов зеленого крыжовника. И ничего не было! А насчет этого торговца Василича я буду иметь в виду — как только захочется яблок… Ух, гляньте, да это летчики приехали! Бежим!
К другому берегу подкатил мотоцикл с двумя летчиками. Один поехал к Сосновке, а другой остался на берегу.
Мы побежали через мостик, и Вовка на бегу говорил:
— Они тоже из лагеря… Знаешь, там, где клеверный луг… и пасека… Я там был. Они мне такую штучку… подарили… алюминиевую… Вся в дырках… Только не знаю… куда ее… приспособить!..
Летчик уже сидел на берегу и закинул удочку.
Мы сели неподалеку, и Вовка все на него поглядывал: может, о чем-нибудь спросит. Вот тогда бы Вовка с ним поговорил! Летчиков он уважал всех, даже больше, чем моряков и водолазов.
Но летчик, по всему видно, был в плохом настроении: морщился, глядя на поплавок, и бормотал что-то сквозь зубы.
Скоро опять затарахтел мотоцикл, подъехал его товарищ и сказал:
— Дома никого нет. А ждать — времени у нас с тобой, сам знаешь… Вот незадача! Что же делать? Может, на кузнечика попробовать?
— Разве это насадка — кузнечик! — сказал с досадой другой.
Вовка сорвался с места и подскочил к ним:
— Вам червей? Это мы можем! Вот, глядите, какие — первый сорт! Таких вы нигде не найдете, только у меня…
— Да…
Летчик усмехнулся, взял у Вовки банку и вынул из кармана полтинник:
— Нá, держи. Хватит?
Вовка спрятал руки за спину и замотал головой:
— Не-е…
— Что — мало? — спросил летчик. — По-моему, у вас такая такса…
— У кого?
— Да у барыг здешних…
— Я не здешний. И не барыга… Я из лагеря!
Вовка подхватил удилища и побежал к мостику. Мы — за ним.
Летчики удивились, о чем-то поговорили, потом один пошел за нами. Но мы уже перешли мостик.
— Эй! Пацан! Пацан! — крикнул он. — Подожди, слышишь?
Но Вовка не обернулся.
А навстречу нам уже шел наш вожатый Жора.
— Вы что по мостику бегаете?
— А то, что много развелось всяких спекулянтов! — зашумел Вовка, размахивая рукой, как оратор. — Никакой от них жизни нет! Так и торгуют, так и торгуют!..
— Чем торгуют?
— Червяками торгуют! Даже летчикам за деньги продают! Всякие Василичи Колбасиличи!
— A-а… Это ты вон про кого, — догадался Жора. — Действительно…
— Я ему покажу! — возмущался Вовка. — Даже летчикам. Я ему устрою штучку!
— Я тебе устрою! — погрозил пальцем Жора. — Попробуй только лагерь осрамить…
— Чем я его осрамлю?
— А вот своими штучками! Эти твои штучки давно всем известны. И по мостику не бегать — он провалиться может, трухлявый весь, — сказал Жора и пошел к лагерю.
А Вовка, сказав, что пошел думать, залез под самые нижние ветви сосны, росшей среди поляны. Впрочем, просидел он там недолго и скоро вскочил с криком:
— Ура-а-а!
Он испугал девчонок из второго звена, которые плели возле этой сосны венки из одуванчиков и не знали, что там спрятался Вовка.
Потом он, довольный, пошел в палатку, где жил Жора. О чем они там говорили, неизвестно, только Вовка вынес оттуда лист фанеры и отыскал нашего художника Сашку Рыбкина.
— Срочное дело! Очень важное, прямо государственное! — сказал он Рыбкину. — Вот с этой бумажки спиши все самыми большими буквами, да красиво, смотри! Нарисуй еще рыбу, червяков и все такое…
На бумажке было написано:
ЗДЕСЬ
находится учреждение «Снабчервяк»,
которое снабжает всех граждан
ЧЕРВЯКАМИ
первого сорта
для насадки
БЕСПЛАТНО.
Работает без выходных
с 10 до 20 часов.
Летчики обслуживаются
без очереди.
— А это всем гражданам будут давать? — спросил Сашка.
— Всем! — ответил Вовка. — Не видишь, что написано?