«Он приходит в себя?»
«Трудно сказать... сейчас посмотрим...»
Слова грубо вторглись в его сны, сны, в которых смешались женщины-амазонки, где-то потерявшие доспехи и одежды, охранники, танцующие с амазонками под перестук пивных кружек... тут же была кэптан, потом она стала мамой, и почему-то врезала ему между глаз старой сковородой с шипящей на ней яичницей со шкварками...
«Пусть поспит еще денек».
«Во-первых, посмотри — от раны уже остался едва заметный шрам, а значит, он совершенно здоров; во-вторых, если его не разбудить в ближайшее время, он вообще никогда не проснется; и в-третьих, мне надоело кормить его с ложечки и подставлять утку!»
«Ладно… как скажешь».
Мишель скользнул обратно в сон с амазонками, но что-то изменилось. Как будто подул холодный сквозняк, как будто ледяной ветер скользнул сквозь сон, мешая, раздражая... Юноша очень расстроился, потому что амазонки только-только начали двигаться так волнующе, танец их действительно стал интересным, и ему так хотелось досмотреть... Но ветер дул все сильнее и сильнее, и амазонки вдруг задрожали, как осенние листья на ветках, задрожали... и исчезли. Исчезли совсем, оставив его в холодной и неуютной тьме. Мишель даже чуточку всплакнул, но тут вновь послышались голоса:
«Он шевельнулся! Я почти разбудил его!»
«Дай я попробую!!»
«Коп, ты весишь почти пятьсот фунтов1! Ты оторвешь ему голову!»
«Я осторожно...»
ХЛЕСЬ!
— Ой!!
«Он просыпается!!»
Мишель попытался открыть глаза и ощутил, что все его тело ужасно затекло. Он скривился, мысленно бормоча проклятия, когда кровь, быстрее побежав по жилам, принесла боль в затекшие ноги и руки, и спину, и ребра, и затылок... Даже уши каким-то образом умудрились заболеть. Невероятным усилием он открыл тяжелые веки... и тут же захлопнул обратно — свет прямо таки резанул отвыкшие глаза. Однако постепенно огненные круги рассеялись, а глаза сфокусировались на чем-то... или ком-то, стоящем прямо перед кроватью...
Всего в футе от лица находилась морда гигантской рептилии, глядя на Мишеля парой хищных глаз с вертикальными зрачками. Открылась черная пасть, обнажив ряды острых зубов...
— Привет!
— AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA!!!!
Мишель боролся с непослушными конечностями, пытаясь отодвинуться от монстра... но затекшие руки и ноги отказались двигаться и юноша всего лишь задергался под одеялом.
Под одеялом?!
Что он делает в постели?!
Где он вообще?!
Мишель поспешно осмотрелся по сторонам, пытаясь осмыслить ситуацию, ища дорогу к спасению или хоть какое-нибудь оружие...
Наконец мозг начал осмысливать то, что увидели глаза.
Маленькая комната, серые каменные стены, белый потолок. Кровать, тумбочка, с кучей стаканов, кружек и каких-то сосудов. В углу кресло, в кресле, держа в лапах открытую книгу, устроился енот. Рядом стоит на задних лапах высоченный ящер, стоит и нервно дергает рукав плотного серого одеяния.
Енот. В кресле. С книгой.
Ящер. В одежде.
«А я действительно проснулся?» — усомнился юноша.
Он снова посмотрел на гигантского ящера, который продолжал нервно мять одежду.
— Я так и знал, что ты его перепугаешь, Коп. Проклятье, ты испугал даже меня!
— Ничего ему не будет, я же осторожно... — ящер покосился на енота, потом повернул голову и, увидев, что Мишель смотрит на него, смущенно потупился.
В комнате повисло молчание.
Ящер не выдержал первым.
— Гхр... ты это, извини... меня зовут Коперник... в углу с книжкой — Брайан. Гхм... добро пожаловать в Цитадель Метамор. Да.
Мишель поморгал, вернул на место отвисшую челюсть.
— Чево? Вы кто?!
Ящер растерянно оглянулся на енота.
— Цитадель Метамор... разве ты не знаешь? Я думал, все знают...
Мишель на всякий случай протер глаза, ущипнул себя за ухо... Нет, вроде не сон.
— А-а-а... Э-э-э... Я это... В деревне вырос.
— То-то я смотрю, румяный какой... на свежем-то воздухе. И о тройном проклятье Насожа ничего не знаешь?
— Не... Ни... Не знаю.
— Это хорошо... То есть плохо, то есть ты именно поэтому так напугался. Обычно люди слегка нервничают, когда сталкиваются с Хранителем... Самую малость. Они в основном магии боятся. А ты чуть не... — ящер втянул ноздрями воздух. — Нет, все же, кажется не...
Мишель по-тихому пощупал простыню под задницей... вроде сухая. Фу-у-у...
— ...И тогда, я проведу тебе грандиозное турне по Цитадели! — продолжал тем временем разглагольствовать нервный ящер. — Как только ты немного наберешься сил. Завтра. Тут слишком много всего, упадешь еще, на полдороге. Сейчас Брайан тебя покормит... я как раз только что принес тебе кашу.
Ящер отодвинулся в сторону, и Мишель еще раз заметил, что тот нервничает. Казалось, Коперник избегает встречаться с юношей взглядом... правда Мишель и сам не горел желанием заглядывать в глаза гигантской рептилии.
Брайан фыркнул:
— Ладно уж, иди, Ужасный Ящер, с ложкой больной уже сам управится.
Мишель хотел задать еще кучу вопросов, но для начала пришлось съесть поданную Брайаном прямо в постель тарелку каши, потом выпить кружку яблочного компота, с едва уловимым привкусом каких-то трав, а потом юноша как-то вдруг почувствовал накатывающую волнами усталость. Вопросы все куда-то делись, голова опустела и, едва успев поудобнее устроиться под одеялом, Мишель уснул.
На этот раз без снов.
Проснулся он легко и быстро. Странно мутное окно, устроенное в потолке комнаты заливало комнату солнечным светом, человек-енот Брайан все так же сидел в кресле с книгой в углу. Потерев голову чуть выше правого виска (не болит! и вообще не чувствуется! кажется, я уже выздоровел?), Мишель почесал лицо и мимолетно удивившись отросшей щетине, почти бородке (да сколько же я здесь пролежал?!), осмотрел енота внимательнее. Странно, — отметил юноша, — в прошлый раз тот выглядел вроде бы немного иначе. Более... животным, что ли. В этот раз Брайан смотрелся почти человеком — нормальные руки, почти человеческая фигура, вот только ноги-лапы... а еще морда, шерсть... и когти...
— Давно я здесь? — решился, наконец, Мишель.
Опустив книгу, Брайан поднял глаза, окаймленные как полумаской, черным мехом.
— Больше недели.
— А... караван?! — растерялся юноша.
— Ушел.
— А... м-меня они б-бросили?.. — Мишель крепился изо всех сил, но голос все-таки предательски задрожал.
— Малыш, раненых в голову по горам не возят. С такой раной, как у тебя, вообще никуда не возят. Разве что на кладбище. И оставаться дольше они тоже не могли — без последствий.
Мишель решил не спрашивать, каких.
— А... кто ты?
Брайан пожал плечами.
— Брайан Кой Энрик... енот-морф. Немного разведчик, немного помощник целителя, немного картограф... здесь, в Цитадели почти каждый — мастер на все руки. Мы по очереди присматривали за тобой. Все, кроме Копа. Он здесь торчал постоянно.
— А... то есть, почему?
— Когда на вас напали, он был на патрулировании. Лутины знали об этом, и послали дюжину своих, чтобы его задержать. И теперь он чувствует себя виноватым, что не смог быстро прийти вам на помощь.
— Он один перебил дюжину лутинов?!!
— Тебя это удивляет?
Мишель задумался.
— Не... не знаю. А должно?
— Разумеется! Дело в том, что, несмотря на грозный вид, Коп не воин. Большинство из нас справилось бы куда быстрее. А Коп, увы... Вместо того чтобы тренироваться, он слишком много времени проводит, глядя на звезды.