— Эти-то? В основном наемники. Мастер помогает им улучшить навыки владения оружием — после его науки они и запрашивать могут побольше. А ты полуэльфийка, да? А ушами шевелить можешь? Я могу, хочешь, покажу, — и в доказательство он действительно пошевелил ушами, заставив засмеяться всех соседей по столу.
— Бирт, дай ты ей поесть спокойно, — вмешался еще один парень, — а то потом влетит нам от мастера!
Тот изобразил пантомиму, будто закрывает рот на ключ, а ключ выбрасывает, и принялся наворачивать так, что за ушами трещало. Я же снова принялась за еду. Пока ела, тишком разглядывала соседей, пытаясь понять, как они ко мне относятся. От ребят за моим столом чувствовалось любопытство — некоторые из них пялились на меня вполне открыто, интерес, легкая зависть с налетом жалости. С той же стороны, где сидели старшие, взгляды были другими — и откровенное любопытство, и мужской интерес, и легкая неприязнь. А потом я почувствовала, что спину сверлит чей-то недобрый взгляд, то самое ощущение, когда кажешься себе кошкой со вставшей на дыбы шерстью. Быстро обернулась, но так и не поняла, чей взгляд то был. Жаль, потому что я вдруг поняла — кто бы это ни был, он мне явно не друг. Уж не знаю, чем я ему так насолила, только мне почудилось, что он явно не отказался бы понаблюдать за моей смертью.
Все хорошее когда-нибудь кончается, закончился и обед, пришла пора отправляться на очередную пытку. Интересно, и что учитель придумает на этот раз?
Войдя в тренировочный зал, обнаружила, что перед учителем на столе аккуратно разложены ножи и мечи, а он их внимательно рассматривает. На мои шаги он поднял голову:
— Ну что, готова продолжать?
Я кивнула. Надеюсь, он не будет заставлять меня бегать или прыгать на сытый желудок?
— Подойди сюда, Лин, — мастер словно прочитал мои мысли, — не бойся, сейчас ничего слишком сложного не будет. Сначала тебе нужно разогреть руки, особенно запястья. Упражнения несложные, смотри, — и он показал мне несколько действительно несложных упражнений, в основном вращательных движений кистью, с раскрытой или сжатой в кулак ладонью. Выполняла я их недолго, он остановил меня:
Достаточно. Теперь тебе нужно выбрать подходящий для тебя тип метательных ножей.
— А чем они отличаются? — подняло голову мое неистребимое ничем любопытство.
— Формой клинка, длиной, способом заточки, формой рукояти.
— И как мне его выбрать?
— Возьми в руку, покрути туда-сюда. Он должен удобно лечь в ладонь. Дай-ка руку! — он взял один из ножей и поставил мою ладонь и пальцы определенным образом: рукоятка в ладони, удерживаемая четырьмя пальцами снизу, большой палец лежит на ноже под углом, — вот это один из способов держать нож. Теперь давай его назад, встряхни рукой и снова бери, причем так, как я показал.
Я сделала так, как он сказал, однако учитель покачал головой:
— Неправильно, разве тебе не стало неудобнее его держать?
Я оценила свои ощущения, он был прав.
— А что я сделала не так, учитель?
— Слишком далеко завела большой палец. Пробуй еще.
Мне пришлось еще несколько раз пробовать, пока мастер Ларг не сказал, что у меня получилось, после чего заставил меня взять его таким же образом еще раз двадцать. Наконец он кивнул:
— Ну что ж, уже кое-что.
Странно, а в боевиках метательные ножи обычно держат за лезвие. Интересно, почему, опять все переврали? Не выдержала и спросила:
— Учитель, разве их не за лезвие держат?
Он поднял на меня глаза:
— Что, еще силы на вопросы остались? — ехидно спросил, наблюдая за моим смущением, — да, есть и такой способ, вот так, — и он снова поставил мою руку, но уже другим способом. А потом криво улыбнулся, и я чуть не взвыла, когда поняла, что добровольно нарвалась на повтор урока, только уже с другим способом хвата.
Когда учитель наконец остался удовлетворенным моим выполнением этого упражнения, он кивнул и велел мне попробовать взять обоими способами каждый из ножей, выбирая наиболее удобный. Как он сказал: «просто расслабься и прислушайся к себе». Нет, это точно издевательство какое-то!
Сколько я провозилась, не знаю, но в результате все-таки выбрала — небольшой, длина сантиметров двадцать пять вместе с рукоятью (я продолжала использовать земные мерки), ширина у рукояти — сантиметра три, по форме напоминающий пулю. Рукоять той же ширины, что и клинок. Повертела в руках и протянула учителю:
— Я выбрала, вот такой.
— Неплохо, именно этот я и предполагал вручить тебе изначально, — одобрительно заметил он.
У меня пропал дар речи. А что, он не мог сразу дать мне этот нож? Однако мастер продолжил:
— С завтрашнего дня начнешь учиться метать ножи, заниматься будешь вместе с младшими, я буду за тобой наблюдать. Наверное, тебя интересует, когда мы начнем заниматься боем на мечах?
Если честно, сейчас меня интересовало только одно — когда закончится сегодняшний день, однако я кивнула, не желая его разочаровывать.
Он усмехнулся и протянул мне меч, лежащий до этого на столе:
— Возьми его и опусти руку вниз.
Я выполнила приказ, меч лишь чуть-чуть не дотянулся до земли. Учитель кивнул:
— Да, я так и думал. Как он тебе?
Интересно, и что он имеет в виду? Прямой обоюдоострый меч, длиной сантиметров семьдесят, одноручный — даже я знала, что это легко определить по рукояти, простая крестообразная гарда. Клинок у гарды шириной сантиметров пять равномерно сужался к острию. Весил он, похоже, где-то около килограмма.
— Это одноручный меч, используется для нанесения как колющих, так и рубящих ударов, — тоном лектора начал учитель и добавил, — я бы предпочел полуторник, он надежнее, да для тебя тяжеловат будет. А теперь, — снова эта злодейская ухмылочка, — вытяни руку с мечом вперед.
Я сделала, как он сказал, он поправил мою руку так, чтобы она и меч шли параллельно полу и ласково улыбнулся мне:
— А теперь вот так и стой.
Казалось бы — что такое один килограмм? А вот один килограмм меча… Уже через десяток секунд моя рука начала дрожать, а клинок — клониться к полу.
— Я сказал ровно держать! — рявкнул мастер так, что я чуть не выронила клинок, — быстро поправила!
Он достал откуда-то песочные часы и сказал:
— Вот когда пять минут простоишь так, чтобы меч не шелохнулся, тогда и начнем обучение бою, сначала с деревянным мечом. А сейчас терпи — я хочу, чтобы минуту ты его так продержала.
Я закусила губу, мышцы, казалось, скручивались в жгуты, глаза заливал пот. Эта проклятая минута все тянулась и тянулась, но все-таки закончилась, и учитель кивнул мне:
— Все, можешь опустить.
Не выронила меч только потому, что пальцы свело на рукояти, да так, что учителю пришлось доставать его из моих рук.
— Ну что, на сегодня почти все, пойдем к остальным.
Мы вышли на тренировочную площадку, где каждый занимался своим делом: кто-то медленно выполнял упражнения с мечом, некоторые пары сражались друг с другом, младшие тренировали стойки. Завидев мастера, они оставили свои дела и построились в шеренгу.
— Так, напоследок старшие — четыреста приседаний, младшие двести пятьдесят. — Он обернулся, скептически оглядел позеленевшую меня и сказал, — ты можешь сделать всего сто пятьдесят.
Всего?! Спасибо Богам за маленькие милости! Как я выполнила эти злосчастные приседания — не знаю, однако, закончив, услышала самые желанные сейчас слова:
— На сегодня все!
Голос учителя словно выдернул пробку из бутылки шампанского — начались разговоры, смех, кто-то из младших безуспешно пытался догнать Бирта и дать ему подзатыльник. Учитель повернулся ко мне:
— Что ж, Лин, ступай. И помни — в девять ты должна быть здесь, ворота и двери дома я на тебя настроил, приходишь и начинаешь разминаться, даже если меня нет. И еще — ты в любой момент можешь все это прекратить, не забывай! — он взглянул на меня оценивающе, коротко кивнул и исчез в доме. Я же медленно поплелась за ним.
Выйдя за ворота, отошла немного в сторону и прислонилась спиной к ограде, прикрыв глаза. Еще ведь и до дома дойти надо! Я вздохнула, и только собиралась отлепиться от ограды, как услышала знакомый встревоженный голос: