Кагадий Валерий Владимирович
Начало
Начало.
Пятница тринадцатого - самый лучший кандидат, чтобы стать тем самым Чёрным Днём. Только страх и безысходность витали в воздухе то там, то здесь, прорываясь самоубийствами, безумными пьяными оргиями и дебошем. Случались и убийства, но их никто расследовать не брался. Даже тела не убирали. Зачем? Ведь всем нам скоро конец. И переживал приближение смерти каждый по-разному. Кто пил и кололся, кто сводил счеты с обидчиками. Иные грабили, убивали, угоняли машины. Словом, развлекались, как могли.Кто их может за это осудить? Законы государства и морали, остались в прошлом навсегда, ожидание скорой смерти, как цунами, смыло с людей налет воспитания и цивилизации,обнажив дрожащий нерв животного инстинкта.
Я вышел на крыльцо своего так любимого, абсолютно ненужного теперь дома и сев, спокойно закурил, наблюдая за этим безобразием. По улице мчались автомобили с гремящей внутри музыкой и обдолбанными компаниями, местами дымились огни пожаров, вдоль обочин бесформенными кулями лежали те, кому не повезло раньше всеобщего конца. Ну или наоборот повезло, это смотря, как посмотреть. В воздухе витал сладковатый запах смерти, так как погода была тёплая и солнечная, а трупы никто не спешил прибрать, да и ладно. Ветер гонял по дорогам и тротуарам бумагу, одноразовые пакетики и мелкий мусор вперемешку с пылью. Я затянулся в последний раз, отбросил в сторону окурок и потянулся в пространство под ступеньками, где держал несколько бутылок пива, самого дешевого, из АТБ. Но вот странное дело: именно его я и полюбил. С его отвратительным вкусом и еще более отвратительным похмельем, но всё же как-то легло оно мне на душу и не стало покидать. Потянулся я под крыльцо и вдруг почувствовал резкий толчок и боль в пальцах. С воплем и проклятьями вскочив, я отдернул руку. Осмотрев ее, я увидел несколько окровавленных следов от укуса. Виновник сего не стал ждать возмездия, и пулей выскочив из своего укрытия, бросился бежать мимо меня, как ошпаренный. Пёс, самый обычный дворовой пёс, отъевшийся за последнее время на трупятине. Он меня и цапнул, наверное, потому, что с мёртвым перепутал. Я прокричал ругательства ему вдогонку и даже бежать за ним попытался, да куда там. В последние несколько дней я стал совсем плохо себя чувствовать, болезнь, поразившая весь мир, постепенно брала верх и надо мной. Вскоре я должен был последовать многим уже умершим, и пойти кормом для таких же больных собак или попросту для перегноя. Жаль мне себя. Но что можно сделать? Все умирают. Жаль только, что мне предстоит это в неполные 33 года.А ведь все шло так хорошо. Мы даже смогли построить постоянную базу на Луне и Марсе. Но... Не во всех войнах можно победить, и в этой мы проиграли. Всего один мутировавший вид грибков - и все. Никто не смог найти лекарства, многие пытались, но ничего не смогли поделать. Оставалось совсем мало времени, и вот, когда были инфицированы почти все люди планеты, и стало понятно, что надежды на спасение нет. Началось то, что продолжается и по сей день:беспорядки в диком, животном порыве.Хоть на миг забыть о своей обреченности.Еще раз осмотрев оставленные псом ранки, я пришёл к выводу, что умереть в установленное грибками время они мне не помешают и вряд ли смерть ускорят. Я вернулся к крыльцу, загребая носками ботинок пыль, из-под которого успешно извлек двух с половиной литровую бутылку пива. В тенечке, оно оставалось вполне прохладным и я, не мешкая, стал его пить,одновременно утоляя жажду и пополняя содержание спирта в крови. Всё же приближение конца было не так уж и легко перенести Но пиво имеет жуткое свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Так и моя бутылка огромных, казалось бы, размеров, спустя три сигареты и час времени полностью опустела. Да уж... Я встал и совершенно не смотря по сторонам, отправился в ближайшую ко мне разливайку -бар или паб, как душе угодно. По-моему это заведение не относилось ни к одному из перечисленных названий и являлось продуктом сугубо нашей родной и могучей культуры. Этот бар, под названием "Ёж", в отличие от множества остальных продолжал работать. И хотя с посетителей деньги еще продолжали брать, все понимали, что скорее, это просто дань традиции, чем необходимость. Владелец этого заведения, по прозвищу Эд, оказался за стойкой, обслуживая несколько клиентов, находящихся в разной степени опьянения. В полутемном помещении было накурено и жарко, электричества не было уже почти неделю, но это от чего-то не отпугивало людей. Им, конечно же, не выпивка была нужна,которой сейчас было больше, чем возможно выпить за оставшийся срок,нет.Им, как и мне, нужно было общение,"свободные уши", чтобы выместить в них всю свою боль за разрушенные мечты и надежды, и уронив взгляд в стакан, сделав вид, что есть дело до чужих. Хозяин заведения был фанатом своего дела. Поэтому, когда мир стал рушиться, и всё вокруг закрылось, он решил остаться и встретить смерть, занимаясь тем, что любил. Подойдя к стойке, я поздоровался с ним, махнув рукой, и отметил про себя, что выглядит он совсем не плохо для больного человека. Думал я так ровно столько, сколько понадобилось времени, чтобы он, приняв мой заказ, повернулся к стеллажу за спиной. Тогда-то всё и стало понятно, жить ему оставалось явно совсем немного. Между лопаток бугрились, слегка шевелясь, огромные наросты, прикрытые сейчас рубашкой:грибница дала всходы. Я знал, что это невыносимо, мучительно больно и просто понятия не имел, как Эд это терпит. Многие просто кончали с собой, когда болезнь прогрессировала настолько. Хотя ходили слухи, что до эпидемии он приторговывал наркотиками, и может, сейчас как раз их запас помогает ему хоть как-то сделать терпимой муку? Кто его за это осудит? По стойке стукнули стаканы, заструилась из бутылок водка. Просто водка,без льда и других понтовых добавок. Эд наливал себе и мне, видно желая составить компанию.
- Эй, налей мне, - донеслось сзади, и за стойку села девушка. Эд, как ни вчем не бывало, поставил рядом еще один стакан Кристи, вспомнил я, так её звали. Она жила чуть дальше по улице и была довольно симпатичной и вполне приличной. Все это в прошлом, конечно. Если не присматриваться, кажется, что ничего в ней не изменилось, но это было явно не так. Просто она умело использовала косметику. Обычное женское желание - оставаться красивой даже в приближении смерти. Я видел обильно накрашенные пудрой пятна грибков на открытых участках тела, но не стал пристально ее рассматривать. Подобного за последние две недели я насмотрелся более чем вдоволь. И в том числе в зеркале, в которое в последнее время стараюсь не заглядывать совсем, чтоб не портить и без того говёное настроение. Мы выпили, не чокаясь, - традиция, которая появилась давно, но как обязательная стала совсем недавно.
- Что у тебя с рукой, Джо? - спросил Эд, снова наполняя стаканы. Я посмотрел на руку, на которой запеклась кровь среди мелких ранок от зубов.
- Проклятая собака цапнула, - ответил я.
- Да? Тогда тебе, наверное, пришлось на нее наступить или пнуть, и ждать, пока она удосужится среагировать на это, - засмеялся бармен.
И тут я понял, что он абсолютно прав. Собаки болели, как и люди, смертельной для всех разновидностью грибка, но так как масса их тел была меньшей, болезнь обычно прогрессировала значительно быстрее. На данный момент почти поголовно собаки представляли собой жутких облезших, покрытых наростами,уродов, едва способных ковылять от трупа к трупу, дабы отгрызть мягкой, разложившейся плоти. Ни о каком нападении на человека речи не шло абсолютно. Но меня ведь цапнула собака на вид абсолютно здоровая! И даже способная бегать. Как такое возможно? Хотя почему бы и нет? Была заперта, например, в подвале с мешком корма, и совсем недавно кто-то из мародеров освободил ее. Значит, вскоре она присоединится к своим несчастным сородичам. Как только грибница в ее теле начнет свой неумолимый рост. Да и чёрт с ней,с этой псиной! Собакой была, по-собачьи и сдохнет.