Как только были обезврежены оба, девушка рванула прочь по свободной улице, где еще не было полицейских. Зато уже через несколько секунд они прибежали и на тот закоулок, где Джесс ранила Уоллиса и, как оказалась, застрелила того одного полицейского.
Снова широкая улица. Люди, машины, все еще слышны сирены вокруг. Непонятно откуда доносящиеся. Никакой четкости перед глазами, только прыгающие вокруг цветные пятна, а звук словно приглушенный, да и звон в ушах все ухудшает. Джесс просто бежала куда-то. С пистолетом, окровавленным ножом в руках. Люди вокруг в ужасе разбегались, ведь никто не знает, чего можно ожидать от этой сумасшедшей девчонки с оружием.
Половину всего этого времени названивал ее телефон, но девушке было вовсе не до него. Где-то в самом начале, где на нее еще напал Генри, Джесс оставила свой рюкзак, но каким-то чудом не выронила нигде телефон. Его звук только добавлял суматохи и шума. А ведь звонил Сэм, так как до этого ему самому звонила Джесс.
Вот уже ее почти догнали копы. Да и где-то впереди теперь завизжали сирены полицейских машин. Инстинктивно Джесс побежала в другую сторону, где этот звук не был слышен так сильно.
Впереди был мост.
Снова крики полицейских позади, уже через громкоговоритель с машин. Все приказывали ей остановиться, бросить оружие. Джесс не слушалась. Не слышала. И просто бежала вперед. До тех пор, пока и спереди не показалась машина. Или это та же, что ехала позади, да девушка просто не заметила, как она обогнала ее?..
В любом случае машины уже точно две. Одна позади, она спереди. Ее застали в таком положении на мосту. Из-за обгона полицейской машины движение на одной из полос встало. А Джесс окружили. Тогда-то она остановилась. И из машин вышли несколько копов. А из одной и Уоллис. Выглядел он лучше, чем ожидалось. Первую медицинскую помощь ему, похоже, уже оказали. Наверное оттого уверенность в себе и своих силах вновь заставила детектива продолжить преследовать Джесс. Правда, никто другой на самом деле понятия не имел, чего можно от нее еще ожидать. Хотя и сам Уоллис уже не знал, как девушка может себя повести.
Нападать на кого-то или на всех напрямую она вряд ли будет — это Уоллис подметил также еще при изучении всех убийств Джесс. В лоб она никогда не бьет. И тут, даже будучи вооруженной пистолетом, вряд ли она пойдет на такой шаг. Да и это просто глупо — тут куча других воооуженных полицейских.
Так и застряла Джесс на середине дороги на мосту, окруженная полицией.
— Положи оружие и сдавайся! — выкрикнул ей Уоллис. Снова он вышел вперед, отходя все дальше от машины, на которой сюда добрался, и постепенно приближаясь к Джесс. Она стояла почти неподвижно, глядя на детектива, на полицию вокруг совершенно напуганными глазами. — Сколько раз она выстрелила? — негромко спросил Чак у копов рядом. Ему ответили. Притом назвали точное количество. Это было нетрудно — Джесс все время была на виду, когда выбежала с того переулка. Также Чак вспомнил те несколько выстрелов, совершенные при нем. — Сдавайся! — крикнул детектив еще раз. Все Джесс не давала ему покоя. Ужасно хотелось завершить дело самому. Вплоть до того, чтобы самостоятельно, буквально из рук в руки передать ее полиции. По той же причине Чак, будучи уже раненым, пусть и несерьезно, поехал вместе с копами и дальше преследовать Джесс. А теперь он ближе всех подобрался к ней.
Уоллис неторопливо подходил к ней. Приказы сдаться, конечно, никак на девушку не повлияли. Тогда Чак просто старался не испортить все и успокаивал ее другими словами. Он был слишком уверен. Даже сейчас. Когда перед ним стоит та самая убийца, да и с пистолетом, из которого ранее она подстрелила его самого и у него на глазах убила другого копа. Этот факт Чака будто не волновал и он продолжал подходить ближе. Джесс, к слову, не сопротивлялась и словно сама ждала, пока он подойдет.
Но нет. Как только детектив оказался слишком, по ее мнению, близко, Джесс резко подняла руку с пистолетом, направив его на Уоллиса, и нажала на курок.
Но тишина.
Чак едва заметно усмехнулся. Он знал, что в пистолете уже не осталось патронов. Ведь он точно помнил, сколько их оставалось, когда он еще был у него. И, посчитав количество выстрелов, когда Джесс отобрала пистолет, Уоллис понял, что теперь это уже не такая большая угроза.
Осознав это, Джесс судорожно отбросила пистолет в сторону.
— Теперь и нож положи на землю, — успокаивающим тоном произнес Уоллис.
Дыхание девушки утяжелилось, задрожало, и через несколько секунд она разрыдалась. Как детектив попросил, она бросила и нож в сторону.
Но сразу же после этого побежала в сторону. По направлению в сторону края моста, к его ограждению. Побежала так быстро, как только могла.
Уоллис среагировал мгновенно и также как мог бросился за ней. То же повторили еще несколько копов.
Сдаваться Джесс ужасно не хотела. Настолько, что предпочла броситься с моста в воду под ним. Все равно она уже загнана в угол, бежать буквально некуда. Кроме как вниз.
Пулей добежав до ограждения, Джесс ловко перепрыгнула на пешеходную зону — но и Уоллис едва ли оставал от нее. За счет того, что он изначально подобрался к ней довольно близко, догнать ее было не так трудно. Сейчас у Чака была лишь одна задача — схватить ее и повязать. И когда Джесс запрыгнула на ограждение, Уоллис наконец схватил ее за куртку.
Но в этот момент девушка оттолкнулась от перил и прыгнула дальше, из-за чего удержаться за край ее куртки оказалось невозможным. В последний момент она вырвалась, чтобы спрыгнуть с моста.
И вот уже через пару секунд она падала вниз, прямиком в ледяную воду, выбираться из которой уже вовсе не хотелось. Наконец удар о воду, шумный всплеск и постепенное исчезновение Джесс под водой…
Прошла неделя.
Пустой, темный зал в театре, где подсвечена разве что сцена, на которой сейчас нет ничего кроме рояля. За роялем же сидит Сэм, с удовольствием играя для себя единственного, ведь в зале нет больше никого. Тяжелая, классическая, но относительно современная минорная музыка Рахманинова заполняла все пространство.
Однако в один момент двери распахнулись, пустив по полу лучи света из коридора. Теперь в зале присутствуют двое — Сэм и Уоллис. Зайдя, детектив с осторожностью закрыл дверь, не спеша проходить дальше и говорить что-либо. Напротив — он замер в ожидании; слушал.
Сэм на появление детектива никак не отреагировал. Разве что бросил на него мимолетный взгляд, не отвлекаясь больше на него ни на секунду. Сначала нужно закончить произведение. Да и Чак по-видимому был не против послушать этот маленький персональный концерт.
Ждать пришлось не слишком долго. Сэм закончил. Однако даже когда его руки перестали касаться клавиш, звук все еще постепенно угасал, пока нога держала педаль для рассеивания сыгранных нот.
До последнего, едва слышного звука молчали оба. Но как только Сэм отпустил педаль, он сам заговорил.
— А вы, я смотрю, умеете слушать музыку, — обратился он к Уоллису. С крышки рояля Сэм взял свою пачку сигарет, зажигалку, закурил, несмотря на то, что находится в помещении. Иногда ему можно курить даже тут (вернее, все остальные работники театра и актеры с режиссером смирились с такой страстью Сэма к табаку).
— Умею и люблю, — с легкой улыбкой ответил Чак, чуть подойдя ближе к сцене. — Рахманинов?
— Прелюдия до-диез минор, если быть особо точным. Моя любимая, — уточнил Сэм. — А вы еще и разбираетесь. Приятно узнать это.
— В свое время приходилось слушать очень много классической музыки. Гораздо чаще, правда, европейской, — отвечал Уоллис.