— Проснулась? — Ларрил протягивал ей стакан с плазмой. — Выпей. Это тебя взбодрит.
— Как я здесь очутилась? — поинтересовалась она, в несколько глотков выпивая ярко пахнущую жидкость.
— В следующий раз закажу тебе дозу в половину меньше! — заметил Ларрил.
— Пиппа! — вспомнила Татьяна. — Пиппу помню! А вот потом…
— Ты мне выдрала девять перьев, — Ларрил старался казаться серьезным, но кончики тонких губ подрагивали в тщательно сдерживаемом смехе.
— Ничего себе! Извини!
Татьяна погладила проангела по плечу. И испуганно вскинула руки к шее — тампа не было.
— А где?…
Ларрил кивнул.
— Вон он. Любуется звездами.
Она проследила за его жестом и увидела розовый шарик, приникший к боковому обзорному экрану. Почувствовав ее взгляд, маленький тамп отлепился от стекла, тоненько зачирикал и метнулся к ней в руки. Розовая шерстка стояла дыбом.
Со смешанным чувством опаски и жалости Татьяна гладила его вздыбившийся, пока еще короткий, мех.
— Я забыла спросить у Ту-Ропа, чем их кормят! — она с сожалением взглянула на проангела. — Ты знаешь?
— Конечно. Этого вещества полно во вселенной.
Оставшуюся половину пути Татьяна Викторовна безуспешно гадала, как называется пища для тампа.
Любопытный шарик иногда левитировал внутри корабля, периодически падал в универсум, чем несказанно бесил проангела, после чего со смешным испуганным возгласом, напоминающим звук «Шууу» прятался подмышкой у хозяйки.
— Быть тебе Шунькой-непоседой! — решила та, к концу пути. — Думаю, с Бимкой вы подружитесь.
Когда тамп Шунька в очередной раз упал в универсум и едва не развернул МОД на сто восемьдесят градусов, Ларрил вытащил откуда-то уже знакомую Татьяне колбу и засунул туда шарик. Тот в одно мгновение сдулся, шерстинки печально опали. Татьяна испуганно следила за действиями проангела.
— Не надо бояться, — успокоил тот. — Это транспортировочный контейнер для тампов — тебе подарил его Ту-Роп перед отлетом. Тампам тоже надо отдыхать. Как только пространство ограничивает их в движении — они впадают в спячку, чтобы набраться сил.
— Ту-Роп подарил, — пробормотала Татьяна. — Надо же! Не помню. А зачем мне конвой?
— Не тебе. Кристалину. На станции ты будешь в безопасности, а в космосе всякое случается…
Дальше Ларрил объяснять не стал. А Татьяна не спросила. Она поставила контейнер с тампом рядом с собой и иногда тихонько трогала его рукой. Контейнер был теплым — тамп грел его округлыми бочками и, кажется, действительно сладко спал. Ей представлялось, что она вновь вернулась в детство и обрела, наконец, одну из волшебных елочных игрушек, висящих под самой звездой-верхушкой, до которых никак не могла достать маленькая Таня, даже поднимаясь на цыпочки или залезая на стул. Ощущение чуда, переполнявшее сердце, было одновременно знакомым и необычным, забытым, но близким. Откинувшись на спинку кресла, затуманившимся взором она следила за играми истребителей, ныряющих в волнах вечного холода, а на душе было легко и тепло. Она летела к одинокой в пустоте вселенной искорке Лазарета, которая спасала ее от одиночества опустевшего сердца. Она летела домой…
Станция встретила их приглушенным свечением. Не сияли алмазной паутиной сетчатые конструкции, не взблескивали стрекозиные крылья звездных батарей.
— На станции включен слип-режим, — заметил Ларрил и нахмурился. — Что случилось?
Татьяна прижималась носом к обзорному боковому экрану. Восторженная радость возвращения таяла кубиком льда на солнце.
Конвой выстроился полукругом и чуть отстал, пропуская командорский МОД к шлюзам.
Вцепившись непослушными пальцами в ручку тяжеленного контейнера с подарком БагДэАна, Татьяна Викторовна чуть не подпрыгивала от нетерпения, пока шлюзовые штанги пришвартовывали корабль.
Едва открылись двери первой шлюзовой, по ушам резанул далекий жалобный плач. Это выл Бим.
Татьяна уронила контейнер и бросилась по коридорам. Ларрил тенью следовал за ней.
У дверей в покои Лу-Тана она остановилась. Бим, задрав голову к потолку, выл тонко и жутко. Увидев хозяйку, он бросился к ней, прижался к ногам, скуля, плача и заглядывая в глаза.
— Доктор! — закричала Татьяна и всем телом ударилась об дверь, словно хотела ее вышибить. — Лу-Тан! Откройте!
Освещение коридора изменилось. Ярко вспыхнули потолок и стены.
С запястья Ларрила прозвучал сигнал туммера и голос капитана одного сопровождающих кораблей.
— Станция вышла из слип-режима. Командор, у вас все в порядке?
— Что-то случилось, — ответил Ларрил. — Мы разбираемся. Будьте на связи.
— Принято.
Татьяна разговора не слышала. Била кулачками по створкам, поддавшись животному ужасу потери, мысленно кричала, приказывая Э открыть двери. Но он был неумолим.
— Идите в Центр Управления, Танни! — вдруг раздался усиленный Э голос Лу-Тана. — Идите в Центр Управления.
Она развернулась и побежала, сопровождаемая замолчавшим псом и встревоженным проангелом, чьи встопорщенные крылья скребли по потолку маховыми перьями.
У дверей в Центр управления Татьяна остановилась и нерешительно оглянулась на Ларрила. Тот был бледен так, что яркие прежде губы казались синими. Проангел ответил ей взглядом неожиданно огромных черных зрачков, и ее сердце, прежде бешено бившееся, захолодело и замедлило ход.
— Вам нужно войти одной! — приказал знакомый голос и створки двинулись в стороны.
Татьяна вздрогнула. Ей уже виделась грузная фигура «моржа», восседающая внутри консоли управления, приветливо машущая ластой…
Она перешагнула порог и оказалась наедине с пустотой.
В Центре Управления никого не было.
Двери за спиной сомкнулись. Консоль разошлась, приглашая занять пустое место. Переставляя деревянные ноги, Татьяна доковыляла до сидения и упала без сил.
Свет погас. Стены Центра Управления вновь становились прозрачными, лишь огоньки, бегущие по периметру пола, отделяли от безумия — от отчаяния было уже поздно.
На экране темного неба появился Лу-Тан.
— Танни! — ласково сказал он.
И она закрыла лицо руками и заплакала, как давеча плакал Бим — тонко и жалобно.
— Не надо плакать! — покачал головой «морж».
— Не могу, — с трудом — горло перехватывали рыдания — отвечала она. — Как вы меня знаете!
— Конечно, знаю, — улыбнулся Лу-Тан. — За то время, что мы работали бок о бок, вы стали мне родной. Я был бы горд, если бы у меня был такой детеныш, как вы!
Даже сквозь слезы она не могла не улыбнуться.
— А вы стали для меня всем, — кусая губы, пробормотала она и зло стерла потоки слез с лица, — другом, учителем, отцом. Вы заменили мне целый мир… Как же я без вас?
— Простите меня, Танни, — продолжал, между тем, Лу-Тан с экрана. — Я точно знал свое время. И не хотел, чтобы вы присутствовали при моем уходе, потому и настоял, чтобы вы отбыли со станции. Если бы не появился Ларрил, я придумал бы повод отправить вас отсюда. Все необходимые приготовления выполнены. Тело законсервировано в моих покоях, куда по понятным причинам вам не будет доступа. После того, как тело заберут на Крелос, бассейн пройдет дезинфекцию, и вы сможете пользоваться им как обычно!
— О господи! — простонала она и высморкалась в рукав — платков нигде не наблюдалось. — Как вы циничны!
— Я практичен, только и всего! — словно отвечая ей, усмехнулся Лу-Тан. — Быть может, когда-нибудь вы научитесь нормально плавать.
— Быть может, — поддерживая призрачный разговор, согласилась она. — Кто же заберет вас на родину?
— Я послал сообщение много циклов назад, — признался он. — Корабли в пути. Они будут со дня на день.