41 Например, "фоновые ожидания" Г. Гарфинкеля [13], "системы отсчета" (frames) И. Гофмана [14] или "неявное знание" (tacit knowledge) М. Полани, инкорпорированное в агенте, опредмеченное в его практических схемах, навыках и способностях.
42 Ср. особенно Делез Ж. Фуко / Пер. с фр. Е.В. Семиной; вступ. ст. И.П. Ильина. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998. — С. 142–150.
43 Согласно Э. Гуссерлю, любое чистое интенциональное переживание содержит нетематические данности, которые актуально не осознаются, на которые не направлено сознание. Они составляют его нетематический горизонт своеобразное пред-знание о предмете.
44 Практики (как «синтез» агента и не-агента) суть, рассуждая по аналогии, социальная форма существования "трансцендентальной субъективности".
45 Сознание как практики есть определенный вид опыта сознания, неотделимый от практик. Поскольку предметно-преобразующий характер практик позволяет агенту преодолевать границы наличной ситуации, постольку сознание как практики открыто навстречу социальной реальности, "выходит в онтологию".
46 Чтобы это утверждение не показалось голословным, приведем взятую наугад, а потому относительно типичную выдержку из самопрезентации одной из исследовательских секций ИС РАН: "Необходим поиск научно-инструментальных способов подкрепления нравственных императивов, позволяющих перейти от конфликтной идеологии к идеологии партнерства. Требуются принципиально новые подходы к изучению истоков, предвидению и предотвращению, а если профилактика запаздывает, то и к разрешению кризисных ситуаций. Между гражданином и властными структурами должна быть создана система наукоемких социально-диагностических и конструктивно-коммуникативных технологий. Такое вмешательство социальной науки в жизненную практику потребует обучения граждан партнерству и диалогу, а значит, и комплексной социальной диагностике и мотивационо-целевому (интенциональному) анализу текстовых источников, моделированию ситуаций конфликта интересов и ожиданий, разработки игровых и сценарных методов их разрешения, методик тренинга и консультирования. Все это таит в себе перспективу нетривиальных теоретико-познавательных и социально-практических результатов исследования" (Институт социологии / Отв. ред. В.А. Ядов. — М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. — С. 58).
47"…Неожиданные идеи появляются не от чего другого, как от того, что их ждут. Они в немалой мере суть результат характера, постоянных склонностей, упорного честолюбия и неотступных занятий. Как, наверно, скучно это постоянство! Однако, с другой стороны, решение умственной задачи совершается почти таким же способом, каким собака, держащая в зубах палку, пытается пройти через узкую дверь: она мотает головой до тех пор, пока палка не пролезает, и точно так же поступаем мы, с той только разницей, что действуем не наобум, а уже примерно зная по опыту, как это делается. И хотя умная голова, совершая эти движения, проявляет, конечно, гораздо больше ловкости и сноровки, чем глупая, пролезание палки неожиданно и для нее, оно происходит внезапно, и в таких случаях ты отчетливо чувствуешь легкое смущение оттого, что мысли сделали себя сами, не дожидаясь своего творца. Смущенное это чувство многие называют сегодня интуицией — прежде его называли и вдохновением — и усматривают в нем нечто сверхличное; а оно есть лишь нечто безличное, а именно родство и единство самих вещей, которые сходятся в чьей-то голове.
Чем лучше голова, тем меньше при этом ощущаешь ее. Поэтому думанье, покуда оно не завершено, есть по сути весьма жалкое состояние, похожее на колику всех мозговых извилин, а когда оно завершено, оно имеет уже не ту форму, в какой оно происходит, не форму мысли, а форму продуманного, а это, увы, форма безличная, ибо теперь мысль направлена уже наружу и препарирована так, чтобы сообщить ее миру. Когда человек думает, нельзя уловить, так сказать, момент между личным и безличным…" (Музиль Р. Человек без свойств: Роман. Кн. I. / Пер. с нем. С. Апта; предисл. Д. Затонского. — М.: Ладомир, 1994. — С. 141–142).
48 Подобно тому как онтологическое бытие само по себе не тождественно гносеологическому бытию самому по себе, так и бытийствование сущего социального мира не тождественно бытийствованию сущего-в-опыте. Иными словами, сверхпредметное, само по себе бытийствование сущего не совпадает с выявлением сущего в качестве предмета социологического познания."…Задачей науки вовсе не является «снятие» предмета и превращение в предмет того, что не является предметом. Но что не является предметом, то, само собой разумеется, и не дано, поэтому всякая наука начинается без даты, начинается, не имея никакого основания. Ведь что такое непредметное? Все, что существует, — и чувственная, и самая обычная будничная вещь, покуда она является объектом жизненных интересов или общераспространенных точек зрения, — не есть предмет науки" (Фейербах Л. О "Начале философии" / Пер. П.С. Попова // Фейербах Л. Избр. филос. произв.: В 2 т.: Пер. с нем. — Т. 1. М.: Госполитиздат, 1955. — С. 97).
49"…Поскольку социальная жизнь во всей полноте своей выходит за пределы сознания, последнее не обладает достаточной силой восприятия для того, чтобы чувствовать ее реальность. Так как для такого восприятия у нас нет достаточно тесной и прочной связи с ней, то она легко производит на нас впечатление чего-то плывущего в пустоте, чего-то полуреального и крайне податливого. Вот почему столько мыслителей видели в социальных устройствах лишь искусственные и более или менее произвольные комбинации. Но если детали или конкретные и частные формы ускользают от нас, то мы, по крайней мере, составляем себе самые общие и приблизительные представления о коллективном бытии в целом, и эти-то схематичные и общие представления являются теми «предпонятиями», которыми мы пользуемся в обыденной жизни. Мы не можем, стало быть, и помыслить о том, чтобы усомниться в их существовании, так как замечаем последнее одновременно с нашим. Они существуют не только в нас, но, будучи продуктом повторных опытов, они от повторения и происходящей отсюда привычки получают известного рода влияние и авторитет. Мы чувствуем их сопротивление, когда стараемся освободиться от них. А мы не можем не считать реальным того, что нам сопротивляется" (Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесл. А.Б. Гофмана. — М.: Наука, 1990. — С. 424–425).
50 Доксический опыт не может быть отождествлен с конструктивным и техническим опытом мышления, дающим "само сущее" социального мира. Принципиальная невозможность сведения доксического опыта к социальному познанию заключается в том, что познание предполагает, чтобы агент и социальный мир (смысловой горизонт практик) уже были сформированы, тогда как доксическое отношение содержит в себе проблему их становления. (Если бы становление субъекта и объекта социального познания не было проблемой, т. е. неопределенным состоянием, допускающим взаимоисключающие возможности, то они были бы природой.) В тотальности научного производства субъект познания, как необходимый момент целого, отличает себя от объекта, как другого необходимого момента, и противопоставляет себя ему. Интериоризация/экстериоризация социальных отношений, опредмечивание/распредмечивание практик, социализация и т. д. — эти процессы, реализуемые в доксическом отношении, так или иначе трактуются социальной наукой, но не могут быть воплощены ею, как и вообще акт познания не может заменить собою социального действия.
51"…Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки [Vor-urteil — дорефлективные содержания сознания], способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности" (Гадамер Г.Г. Философские основания XX века / Пер. В.С. Малахова // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. — М.: Искусство, 1991. — С. 18–19).
52 Агент с неизбежностью вовлечен в доксическое отношение, он соучаствует в нем, а не всего лишь затронут им. Прежде, чем стать предметом исследования и для того, чтобы им стать, доксическое отношение должно быть принято, признано и присвоено. Доксическое отношение не есть нечто созданное агентами в соответствии с их понятиями, что-то такое, что можно целиком опредметить/распредметить. Посему оно предстает как необъективированное, т. е. как пространственно-временная структура, опространствливание-овременение, опосредствование практик агента, — и в таковом качестве обладает по отношению к нему самостоятельным бытийствованием.