Он с шумом перевел дух, сказал сам себе: «Да-а…», еще раз взглянул на Отари:
— То, что с вами сейчас произошло… Что это было?
Отари только вздохнул, ощутив какую-то мимолетную тоску от достигнутой, но нерадостной цели:
— Частота обмена межу мозгом и матрицей ПУВ измеряется в герцах?
— Да, конечно, — еще не понял Эркин, — обычно в килогерцах…
— Так вот, частоту обмена при таком контакте лучше мерить в мегагерцах.
— Ну и что?
— При обычном, даже десятисекундном контакте — почти ничего. Но представьте — после каждого отражения информационная матрица накладывается на мозг. При такой частоте это происходит миллионы раз в секунду — и получается, что картинка матрицы накладывается на почти такую же картинку в мозгу. Что будет?
Программист уже понял — и глядел слегка испуганно:
— Резонанс?
— Да. Усиление какого-то чувства, которое человек испытывает в данный момент. А потом это усиленное чувство вновь передается ПУВ. И вызывает усиленное отражение… Эркин, вы когда-нибудь играли в «сувви»?
Системщик уже не слушал — он говорил вслух то, что осознал:
— Лавина обратных связей… Это будет усиливаться… в геометрической прогрессии!
— И притом сколько угодно долго, — поддакнул Ило, — контакт непрерывен… А-а! Я понял, — вдруг воскликнул он, — обмороки, скорее всего, как раз и прерывают контакт — на время… — он вздохнул, отходя от мгновенной эйфории. — Наше счастье…
И у него вновь возникло чувство, что он что-то все-таки упускает… упускает… Что-то неуловимое, что заставило бы его смотреть на ПУВ совсем по иному. Но в данном положении от одной лишней догадки легче не станет — и он вернулся к реальности. Пауль Эркин уже вполне успокоился и принял свой обычный чуть снисходительный вид:
— Такая информация в корне меняет дело. Эмоциональные перегрузки в конце концов приведут всех в полную невменяемость… Вы думали о средствах защиты?
— Да… Но не придумал ничего нового. У меня такое чувство, что медики догадывались об этом эмоциональном резонансе, используя меоин. Он подавляет как раз чувства — ведь любая сильная эмоция приводит в конце концов к тому, что вы видели…
— На меня ведь это не так подействовало?
— Дайте срок… Там (он кивнул в сторону борта) все только начинается. А чем кончится…
Мрачно качнул головой — он знал, чем кончится. ПУВ не сокрушит защиту… Но этого и не потребуется.
— Так, — спокойно сказал Пауль, — придется заняться этим вопросом. Сидите здесь! — он поднялся и быстрым шагом вышел в зал. Сейчас он вновь был самим собой — тем Паулем Эркиным, которого Отари так хорошо запомнил. Надолго ли его хватит? Отари чувствовал себя усталым и голодным — найдя позади себя окошечко доставки, он заказал пару синтетических бутербродов с икрой, подумал — и добавил еще один. За все платит Федерация… Лениво дожевывая последний бутерброд, выпил витаминного бульона и бросил чашку в утилизатор. Неплохо. Сразу же потянуло в дрему — равномерный шум действовал усыпляюще. Редкий миг, когда он мог спокойно сидеть, ни о чем не думая, переложив всю тяжесть решений на чужие плечи… Пауль — умная голова, он не оставит предупреждение без внимания. И, убаюканный надеждами, Отари не сразу понял, что произошло…
Неведомая сила навалилась ему на шею, одновременно выворачивая руку за спину — через секунду, едва не вскрикнув от боли, Отари замер в незавидном положении, скрючившись в три погибели и уткнувшись лицом в колени. Лишь после этого прозвучала фраза, объяснившая все:
— …Отари Ило, вы задержаны по приказу эрмиера.
Глава 36
Голос был на редкость бесцветным и невыразительным. «Как они успели?» — промелькнуло недоумение. Голый техник, оставленный внизу, не мог так быстро навести на след. Об этом пришлось додумывать на ходу — ни на миг не ослабив хватку, те же сильные руки повлекли его к выходу, не дав возможности оглянуться. Слышалось лишь мощное ровное дыхание — один этот звук отбивал всякую охоту к сопротивлению… Словно подтверждая всю безнадежность таких попыток, в поле зрения появился один из пленивших его — детина в полной боевой экипировке забежал вперед, к двери. Благодаря его предусмотрительности Ило не пришлось открывать ее своим лбом. Шаги гулко отдались в коридоре — Реннат равнодушно, как и положено настоящему стражу, проводил их взглядом. Быстро миновав несколько поворотов, они вышли в жилой отсек — Отари изумленно огляделся. Ну и ну! — синтетический ковер под ногами, отделанные деревом (может быть, даже настоящим!) стены, вместо раздражающе ярких или похоронно-тусклых «вечек» — уютный приглушенный свет панелей. Несомненно, здесь обитали не рядовые сотрудники. Подойдя к одной из дверей, вышедший вперед офицер охраны сказал что-то в коммуникатор — то ли назвал пароль, то ли спросил разрешения войти… Как бы там ни было, дверь сразу распахнулась — ни секунды не медля, они всей компанией ввалились внутрь.
…Каюта превосходила размерами все, виденное координатором здесь — даже незабвенную «свальню». Хозяина видно не было, но откуда-то слышался плеск воды. «Еще и туалетная отдельно…» — с непонятной самому себе брезгливостью подумал Отари.
— Привели, — буркнул глава конвоя в полутемное пространство.
— Отлично! — сочный голос прозвучал сбоку, вызвав озноб — и отнюдь не только от неожиданности… Журчание воды прекратилось, сменившись серией невнятных звуков, раздались шаги — и из-за шумно отодвинутой ширмы показался небольшого роста коренастый человек… Отари сжал зубы, с трудом переводя дыхание — голос не обманул. По-прежнему сияя сквозь черную бороду великолепными зубами, на него в упор глядел Грор Сими, атмосферщик…
— Иуда! — выдавил из себя координатор. Мощные длани чувствительно сдавили локти — Грор, ничуть не обидевшись, сделал знак рукой — хватка ослабла.
— Ошибаешься, дружище! — осклабившись, ответил он, но до объяснений не снизошел. Переведя взгляд на командира конвоя, в задумчивости почесал подбородок, молвил равнодушно:
— Как думаешь, куда его поместить?
Офицер брезгливо поморщился:
— За борт?
— Ну-ну, не будь таким кровожадным. А вот, например, тамбур — чем не камера?
Офицер пожал плечами:
— Можно. Сейчас им не пользуются…
— Хорошо, — решил Грор, — запри его в скафандровом отсеке. Только не забудь приставить постоянного охранника, чтобы не подох с голоду…
Равнодушие в голосе убеждало лучше всех слов — Грор не считал себя предателем, а просто делал свое дело, как его и положено делать профессионалу, и, надо признать, делал мастерски. Связь с Думлоком так же проявлялась в новом свете — не конспиративное использование нужного человека, а партнерство. Жизни Отари ничего не грозит — пока он нужен для их плана. «Здорово спелись…» — лихорадочно прокручивал в уме Ило. Конечно же, Мец знал о его убежище. Может, еще раньше, чем он сам. И с доктором у них получилось как нельзя удачнее — второй свидетель обеспечен… с его, Отари, легкой руки. Значит, все, что было — притворство? Он не мог в это поверить. И не поверил — понял, отделив одно от другого. То есть Грора Сими и его личные счеты от работы. И на миг ему стало даже жалко гран-эрмиера…
…Грор больше не разговаривал с ним — просто показал на дверь. Что самое обидное, даже не ему самому, а его конвоирам. Безнадежно свесив голову, Отари еле передвигал ногами, мрачно размышляя о том, что если бы он даже поджал их, стражники, небось и не заметили бы…
Тамбур уровня находился тут же — начальствующее сословие предусмотрительно обосновалось вблизи от аварийного выхода. Правда, в условиях Плона такая предосторожность не поможет — но когда планировали станцию, об этом не подозревали. Малозаметная дверь тяжело отворилась, вспыхнул свет — Отари узрел тесную конурку «прихожей» еще с двумя люками — непосредственно в тамбур и в скафандровый отсек. Через несколько секунд он уже имел возможность наблюдать его изнутри — дверь захлопнулась, дав по ушам глухим толчком воздуха, и он остался наедине с несколькими десятками легких гермокостюмов — «скафандровым» отсек назывался скорее по инерции, в память славного космического прошлого.
Помещение нельзя было назвать просторным — скорее, длинным. По сути, это был коридор с множеством ниш в одной из стен, освещенный с двух концов тусклыми дежурными лампами, создающими какой-то ржавый полумрак. Гардероб, раздевалка — что еще? Теперь вот камера предварительного заключения. Фантазия у стражей просто неиссякаема! Отари потрогал застежки ближайшего костюма. Если что, он будет первым…