Ужин принесли через час. Несмотря на уныние, аппетита он не потерял, умяв все за рекордно короткий срок. Отдавая посуду охраннику, Отари впервые как следует рассмотрел его. Ничего особенного — лицо как лицо… Не слишком интеллектуальное, конечно, но таких много (даже в Академии Управления). Если бы Отари встретился с ним случайно, ни за что бы не подумал, что в его длинных руках кроется такая силища. Что ж — наверняка умение скрывать свои боевые качества входило в его подготовку… Вопросы, заданные стражу, остались без ответа, даже «Который час?» Видно, не было такого приказа — отвечать. Отари вновь остался один — коротать ночь в ожидании завтрака. Спать, как назло, не хотелось — промаявшись полчаса на каком-то ящике, он поднялся и принялся мерить отсек шагами. Вперед — двадцать шесть шагов, назад — двадцать семь… Почему больше? Еще раз — потом еще и еще… Занятие вгоняло в отупение — мысли ворочались с трудом, как несмазанные шестерни. Но это отупление, как оказалось, спасло его — очередной «пик» настал через час изматывающего хождения и проявился в исступленной арифметикомании — на сей раз обошлось даже без обморока. Обессиленный и дрожащий, но посвежевший, Отари привалился к ближайшей нише и заснул, успев подумать на прощанье о том, что специалистам станции пора бы принимать меры…
…Его разбудили — негрубым, но сильным толчком. Страж был слишком большим профессионалом, чтобы опускаться до садизма. Разбудил он его не для своего развлечения — указав на дверь, без слов дал понять, что делать. Отари уже начинал сомневаться в том, что услышит от него человеческую речь… Поднявшись, молодой управленец так же молча прошел к выходу, унимая сонный озноб. После тусклого отсека свет в коридоре показался ярким — он прищурился. Страж плотно взял его за руку — со стороны и не поймешь, кто кого ведет… Однако у Ило и мысли не было о побеге — захват был таков, что конвоир мог одним движением сломать ему кисть. Изредка встречаемые люди не обращали на них внимания, пробегая мимо с озабоченными лицами. Несколько раз Отари ощущал сотрясение палубы, сопровождающееся каким-то неясным гулом. Он не понял, что это, но внутренне подобрался.
На другой уровень перебираться не пришлось — через несколько минут они вышли к оси, затем страж легким надавливанием повернул своего подопечного в соседний сектор. Отари жадно заоглядывался, чувствуя подспудное волнение — он уже когда-то был здесь. И шел той же дорогой! К той же цели? Это выяснилось вскоре — остановившись перед знакомой дверью, стражник буркнул в браслет: «Привел… впускайте». «Сподобился-таки!» — умилился Отари, услышав от него внятную фразу. Голос у стража оказался под стать внешности — такой же тусклый и невыразительный. Координатора словно кольнуло что-то — впервые он взглянул на конвоира внимательно, как на близкого человека, про которого знают, что он неизлечимо болен. Неужели этот службист ничего не чувствовал все это время? По лицу не поймешь… А чужая душа — потемки. «Давай… его сюда», — комариным писком послышалось с браслета. Отари показалось, что это голос Грора — хотя, как можно пищать басом? Страж втолкнул его в распахнувшуюся дверь, сам оставшись снаружи. Удобный момент, чтобы совершить какой-нибудь отчаянный прыжок… Но Отари стоял, не двигаясь, и лишь старательно жевал губы, чтобы не выдать себя. Дверь, наконец, захлопнулась, и он смог расслабиться, сразу же расплывшись в широчайшей улыбке. Еще бы — никакого Грора здесь не было! В крохотной кабинке было место лишь для одного — и этот один сидел сейчас за своим пультом, глядя на Отари с каким-то робким ожиданием, словно спрашивая: «Ну как, правильно я поступил?» Отари хотелось крикнуть во все горло: «Ну конечно! Молодец! Молодчина!..» Но он просто подошел к сидящему, и, положив руку ему на плечо, негромко произнес:
— Дино Микки! Так это ты…
…Все объяснялось просто — Отари забыл о своей программе-вирусе. Забыли о ней и все остальные — вернее, просто махнули рукой после исчезновения хозяина, прикинув трудоемкость ее искоренения… Программистов не слишком озаботил еще один вход в операционную систему, раз ключ от него находился в их руках… Вот тут-то они ошибались. Дино Микки, неожиданно оставшись один, вначале и не подозревал, что отныне вся власть над базой перешла к нему. Он даже не сказал об этом Грору — другие события, кажущиеся более важными, вытеснили из головы минутное соприкосновение с компьютерным шаманством. Именно тогда первая искра подозрения проникла в его душу — и нашла там благодатную почву. Грор отрицал свою причастность к диверсии, свалив ее на безмозглых фанатиков с других станций. Проверить его было затруднительно — связаться с виновными по соображениям конспирации мог лишь он сам. Тогда-то Дино Микки и вспомнил об оставленном ему могучем оружии. Первое время он ограничивался тем, что прослушивал переговоры Грора, предоставив компьютеру записывать все вызовы на «нитку» № 418502630. Подозрения не подтвердились, но и не были опровергнуты — трудно сделать выводы из обрывочных реплик, относящихся к неизвестным тебе людям и обстоятельствам. Тогда он совершил следующий шаг, начав слежку за мнимым атмосферщиком по его браслету (почти так же в свое время выслеживали Отари). На станции, однако, скрыться труднее — не прошло и суток, как Дино обнаружил роскошное жилище своего командира и установил там прослушивание с помощью аварийной системы оповещения (старый трюк с молчащим, но не выключенным телефоном). С этого момента подозрения его перешли в уверенность. Если бы у него было время, он просто собрал бы побольше доказательств провокаторской деятельности Грора и оповестил бы об этом всех известных ему членов организации. Но с момента знаменательного разговора Грора с воскресшим координатором времени не оставалось.
— …Я передал об участии Грора в вашем аресте тем, кого знал. Но они не поверили… Ведь меня-то почти никто не знает! Решили, что я «подсадной»… — Дино устало поник плечами, завершая свой рассказ.
— А дальше?
— Они пытались сообщить Грору… обо мне. — Упавшим голосом закончил Дино.
— Но ты не пропустил вызова?
— Точно. Вот только теперь… — и он беспомощно развел руками. Отари в душе восхитился им — оставшись один, в осаде бывших «друзей», считающих его чуть ли не предателем, этот птенец ухитрился вытащить его из лап самого опасного человека планеты (если не считать, конечно, Меца).
— Голос-то был его? — полувопросительно поинтересовался Ило.
— Его… — по-мальчишески улыбнулся Дино, не в силах скрыть довольства. — Собрал из старых записей, смоделировал тембр… Со всей-то системой можно еще и не такие штуки вытворять! Если б было время, я бы и изображение сделал — я уже пробовал…
— Ладно, кому ты это говоришь, — грубовато-добродушно перебил Отари, — с другими станциями связь есть?
— Нет. Только нейтринные маяки…
«Будем надеяться, что у других не хуже, чем у нас…» Слабая надежда.
— …Кстати, как быть со стражником?
— Я уже направил в сеть приказ о его переводе… А если они с Грором захотят связаться, то разговаривать будут не друг с другом, а с компьютером. Я все подготовил — за ночь успел! — с гордостью отрапортовал связист.
— Отлично… — Отари сделал невольную паузу, переводя мысли в другое измерение. — Мне нужно связаться с главой программистов.
— С кем? — Дино как-то особенно неуверенно положил руку на контакт.
— С Паулем Эркиным — ты должен его знать.
— А разве вы не знаете, где он? — удивленно произнес связист, отняв руку и повернувшись.
— Откуда? — в свою очередь удивился Отари.
— Но… — Дино нервно сглотнул, — ведь вы… то есть — с ним…
— Что? — не вытерпел Ило.
— Вы же были вместе! — ошеломил его связист.
— С какой стати?! — раздражаясь непонятностью ситуации, рявкнул координатор. И Микки, наконец, объяснил, сообщив, как о чем-то само собой разумеющемся:
— Но ведь он тоже арестован.
Это был удар. Отари бессмысленным взглядом обежал помещеньице, не особенно вникая в то, что видит. Его слегка познабливало — он мимолетно удивился этому — в рубке связи было тепло. Собравшись с духом, он перевел взгляд на Микки и тут же отвел глаза — на лицо связиста, искаженное нервным подрагиванием, смотреть казалось просто неприличным.