Но жизнь в доме редко протекала в полном порядке. Завтрак в семь, обед в одиннадцать-двенадцать, ужин в пять-шесть - вот и весь день. Основной прием пищи происходил ближе к полудню и был обильным. "Англичане, - сказал один француз, - набивают свои мешки".49 Пальцы по-прежнему служили вместо вилок, которые вошли в обиход в царствование Якова I. Серебряные тарелки украшали зажиточные дома; их накопление уже служило защитой от инфляции. У представителей низших слоев среднего класса были оловянные сосуды; бедняки обходились деревянными блюдами и роговыми ложками. Основными продуктами питания были мясо, рыба и хлеб, и почти все, кто мог себе это позволить, страдали от подагры. Молочные продукты были популярны только в сельской местности, так как в городах все еще не хватало средств охлаждения. Овощи широко использовались только бедняками, которые выращивали их на своих садовых участках. Картофель, завезенный из Америки экспедициями Рэли, был огородным продуктом, еще не выращиваемым на полях. Пудинги были фирменным блюдом англичан, которое подавалось не только на десерт. Сладости были так же любимы, как и сейчас; отсюда и черные зубы Елизаветы.
Для таких обильных трапез требовалась жидкая смазка - эль, сидр, пиво и вино. Чай и кофе еще не были англизированы. ВискиIII вошел в обиход по всей Европе в XVI и XVII веках, на севере его перегоняли из зерна, на юге - из вина. Пьянство было протестом против сырого климата; выражение "пьян как лорд" говорит о том, что это средство поднималось по социальной шкале. Табак был завезен в Англию сэром Джоном Хокинсом (1565), Дрейком и сэром Ральфом Лейном; Рэли ввел его курение в моду при дворе и сделал пару затяжек перед тем, как отправиться на эшафот. Во времена Елизаветы он был слишком дорог, чтобы его употребление получило широкое распространение; на светских приемах трубку передавали по кругу, чтобы каждый гость получил свою порцию. В 1604 году король Яков издал мощный "Контрбласт табаку", сетуя на его появление в Англии и предупреждая об "определенном ядовитом свойстве" табака.
Разве не великое тщеславие и нечистота, что за столом, местом уважения, чистоты и скромности, люди не стыдятся сидеть, бросая трубки с табаком, и пыхтя дымом друг на друга, заставляя грязный дым и зловоние выдыхать на посуду и заражать воздух? ... Общественное употребление, в котором во все времена и во всех местах, теперь настолько преобладает, что различные люди... были, по крайней мере, вынуждены принимать его также, без желания... стыдясь показаться необычными... Кроме того, что является большим беззаконием... муж не должен стыдиться доводить таким образом свою нежную, здоровую и с чистым лицом жену до такой крайности, что либо она должна также испортить этим свое сладкое дыхание, либо решиться жить в вечном смрадном мучении... Обычай, противный для глаз, ненавистный для носа, вредный для мозга, опасный для легких, а черным смрадным дымом он ближе всего напоминает ужасный стигийский дым из бездонной ямы".50
Несмотря на это и высокие налоги, в Лондоне насчитывалось семь тысяч табачных лавок. Прикуривание и затяжка не заменяли разговоров. Представители обоих полов свободно говорили о вещах, которые теперь ограничиваются курительными комнатами, углами улиц и учеными; женщины наравне с мужчинами произносили клятвы, граничащие с богохульством. В елизаветинской драме шлюхи трутся локтями с героями, а двойные смыслы осыпают высокую трагедию. Манеры были скорее церемонными, чем вежливыми; слова часто переходили в удары. Манеры, как и мораль, пришли из Италии и Франции, а также из руководств по вежливости, которые стремились сделать из джентльменов аристократов, а из дам - королев. Способы приветствия были многословными, часто с оскалом. В домах было больше света и веселья, чем раньше под средневековым террором или потом под пуританским мраком. Праздники были частыми; любой повод служил для шествия или парада; свадьбы, линги, даже похороны давали повод для празднеств, по крайней мере, во время еды. В домах, полях и на Темзе проводились всевозможные игры. Шекспир упоминает бильярд, а Флорио говорит о крикете. Над "голубыми законами" и "голубыми воскресеньями" смеялись; если королева задает веселый темп, почему бы ее народу не идти в ногу с ней? Танцевали почти все, включая, по словам Бертона, "стариков и женщин, у которых пальцев на ногах больше, чем зубов". И вся Англия пела.