Фернан осторожно высунул голову из-за выступа и резко отпрянул назад. Ему выпал счастливый козырь и его лицо не обратилось в гниющие ошмётки. Нодраг, задействовал новое оружие, и с его глотки хлестала ядовитая жидкость. Мостовая, туда, где попадали брызги, превращалась в плавящееся месиво. Граф, выждав несколько долгих биений сердца, кинулся прочь, понимая, что его не спасут уже никакие сооружения ИгроПарка. Этот яд разъедал даже булыжное покрытие. Что говорить о детских конструкциях?
Граф перебирал ногами. Дух захватывало от заданного им темпа. “Я так не бегал со времён, когда учитель по фехтованию, злобный двухметровый мудак, не засёк меня за поломкой его собственного арсенала”. Преодолев расстояние в сто шагов на одном дыхании, граф услышал яростный рёв за спиной, совсем рядом. Разгневанному нодрагу надоело играть со своей мышью, и он пошёл на резкое снижение, открывая внушительную пасть. “Он что, хочет меня заглотнуть ”? Фернан отчётливо понял, что он не успеет даже выбежать за пределы Игропарка, под покров городских строений. Тварь его всё равно нагонит. Он сделал последнее, что оставалось в его распоряжении. За широким ремнём, опоясывающим его леггинсы, всегда имелся припрятанный кинжал с укороченной рукоятью. Утяжелённое лезвие плотно легло в руку, и граф совершил быстрый разворот, одновременно с тем кидая лезвие. Времени рассчитывать амплитуду и градус полёта, само собой не было, но и промазать в нодрага, летящего по пятам, было сложно. Фернан завалился набок, и тварь пролетела мимо, с загнанным остриём в языке. Визжа, как заколотый поросёнок, она дёргалась, силясь что-то сбросить.
Фернан не вдавался в подробности. Он тяжело поднялся, собираясь наконец-то покинуть это место. Но тут краем глаза отметил дымящуюся перчатку, на потёртой коже которой растягивались разъеденные пятна. Граф ударом кисти, кинул её, тупо глядя на чернеющие подтёки на руке. Потом пришла боль. Она стояла такая, что казалось, медлительный, получающий только ему понятное удовольствие мясник отрезал части кожи графа. Нодраг сумел оставить свой ядовитый след, даже не выйдя победителем.
Тем временем, граф, закусывая губу, чтобы не закричать, направлялся к шеренгам домов. Выход на Искристую улицу маячил поблизости. “И до сих пор ни единой живой души. Поверить не могу”. Граф оглянулся на вымерший Игропарк. Покачивающиеся на ветру качели отбрасывали длинные тени. Тишь перед назревающей бурей.
Стоило проверить закинутые мечи, до сих пор не вступавшие в дело. Липкая струйка пота побежала по перемазанному грязью лбу. Вязкая тишина всосалась в омут забвения, и в воздухе засвистело железо. Граф, заранее почуявший угрозу, был готов к этому и увернулся от двух изогнутых дротиков. Никаких чудес, просто по-прежнему на дворе стоял день, и уловить летящие в твою сторону предметы, не было акробатическим трюком. Вот уловить, откуда и кто кидал их... и наказать бы, мерзавца.
Взгляд заметался, ища источник. Но пустырь оставался пустырём. Абсолютно голый отрезок пространства, без застроек, коммуникаций и прочего. Фернан, решившись, стал осторожно пробираться дальше. Ему нужно покинуть, этот чёртов район. Эта мысль звенела гирями тяжелоатлета. К тому же ранки от капель слюны нодрага пекли нещадно. В воздухе образовалось пятно, распухшее настолько, что приобрело очертания, схожие с человеческими. Оно мерцало и меняло очертания, пока не сформировалось в фигуру в чёрных одеждах. Граф безошибочно узнал в ней своего старинного приятеля, наездника нодрага. Теперь он отчётливо видел, что чёрное - это не элемент одежды, а состояние его тела. Значит он бесплотный, скорее всего. Но тогда как, он держался в седле на монстре и тот сумел его сбросить? Что за хитрая магия?
Наездник, вытянул руку, и с кончиков пальцев сорвались ещё несколько закрученных лезвий. Фернан, уже по традиции повалился кулём муки оземь. Те просвистели, срезав несколько волосков с шевелюры. Наездник сорвался с места за считанные мгновения. Он сделал долгий прыжок, попутно взмахивая неизвестно откуда взявшимся в его руках палашом. Колющий удар пропал втуне; Фернан извернулся угрём, тычком сапога ударив в пах противника. Его нога встретила сопротивление, подобающему нормальному человеческому телу, а не маслянистой массе. Наездник издал глухой вскрик и откатился назад. У графа появилось время встать на ноги и принять защитную позицию. Искусство ведения боя давно не числилось среди основных навыков Фернана. Он предпочитал разрешать вопросы дипломатией, либо свёртыванием лавочки. Он для того и взял себе на вооружение две спаты, чтобы прослыть мастером - обоеруким. Теперь предстояло показать, на что он способен. Как в старые добрые времена.