Тюрьма Годрана - мистический символ, и вокруг него возвели такой ореол, даже не сами годры, которые даже не знали, в их ли городе она находится или нет, а опять же слухи. Фернана тошнило от этих слухов, а убедительную информацию ему не спешили подавать, вот и приходилось идти туда - не знаю куда. Освобождать неизвестного узника, без имени из места, без расположения и координат. Воистину, королевскую задачку поставил Конрад.
Каково же было удивление графа, когда при выходе из чащобы, Ливио заявил о приближении к объекту. Граф был ошеломлён. Он думал, что им предстоит для начала попасть в Годран и уже там они облазят все закоулки, соберут сплетни и таки найдут казематы священников. А тут всё закончилось, не успев начаться. Как показывает практика: показная лёгкость - не всегда хорошая штука.
Они договорились встретиться в первом попавшемся домишке, который брошен на произвол судьбы, как и всё это богом забытое, шахтёрское поселение. Охранник короля показывал должный непрофессионализм, не оставив ни инструкций по случаю своего исчезновения, ни позывных... теперь оставалось только гадать, как скоро он закончит свою разведку.
Становилось всё холоднее и холоднее. Не помогала даже бражка, припасённая в сумке! Склонный доверять спирту, Фернан настолько околел, что помышлял только о движениях... похоже, пора было сделать зарядку. Высовываться ему строго запретили, однако режим вечного безусого юнца, что пытались ему навязать за время путешествия, ему порядком поднадоел. Чтобы развеять скуку он оглядел помещение, в котором находился. Даа, свалка ещё та! Какого барахла тут только не было: и дырявые лейки для ухода за растениями, и детские игрушки, с жестокими физиономиями отставных пиратов, и просто ржавый металлолом, носивший специальные названия, о которых граф и не задумывался. Интерьер скорее напоминал помещение уездного театра, чем свалку.
Как низко пала благородная кость... взгрустнулось графу в печальном запустении. Он, человек из высшего сословия, вынужден коротать время в таком месте! Пока Фернан предавался унынию, шумящая опушка леса принесла на заспанное поселение, рёв и звуки поваленного сосняка и ельника. Прокатился дробный звон, и шахтёрские лачуги, насилу удержались на фундаменте. Фернана подорвало с места, и первое, что он сделал: кинулся доставать из-заначки, припрятанный багаж его, любимого, и потерявшегося Ливио. С двумя баулами, ножнами со спатами и увесистым бердышом охранника, он походил на дешёвого носильщика. Выйдя из домишки, он поплёлся в предполагаемую сторону ухода Ливио. Тот вроде ушёл, северней линии леса, за лесопилку станицы. Здесь и такие достопримечательности успели построить.
Везде полыхал свет, выли детишки и их поддерживали подвывающие мамочки. Ковыляющий граф не спешил привлекать к себе внимание. Местные аборигены, которых, как выяснилось, проживало по куче человек на одну жилплощадь - высовывать нос на шумящий лес не спешили. И сам Фернан переждал бы негодование леса в безопасности, но что-то его подгоняло в спину. Что ни шаг, то утопание в снегу. Снега намело изрядно, и чем дальше граф отдалялся от обжитых мест, тем сильнее это ощущалось. Массы хвойных и облетевших лиственных древ как-то странно подрагивали, а впереди простиралась вырубленная зона. На ней оставались только самые стойкие пни, не выкорчеванные заботливой людской рукой. Продрогший граф, шёл через просеку, не имеющий возможности свериться в правильности выбранного направления.
В один момент, он не выдержал - тяжело завалившись на очищенный пяточёк земли, где к одежде не лепилась надоевшая пороша. Стужа, чётко и сразу же вгрызлась в беззащитного путника, но Фернану было всё равно. Он отдыхал. Но нормально отдохнуть ему не дали, потому что его кто - то дёрнул за плечо, и он, спохватившись, вскочил на ноги.
До рассвета оставались считанные десятки минут, поэтому он сразу распознал того, кто к нему подкрался. Это был Ливио.
Обстоятельный охранник приподнял свои рукава и массажем разогнал застоявшуюся кровь в плечах графа. С благодарностью, принявший помощь, граф собирался его расспросить, но со стороны леса снова послышался невообразимый грохот; он обернулся и сумел кое-что увидеть... Из леса пришла угроза. На первую из лачуг, повалился размашистый ствол дерева, сметая квелую крышу. Мольбы стонущих людей были проигнорированы, и деревья устроили нашествие - грузно обваливаясь на крыши домов. Жители, ничего не могли противопоставить гневу природы.