И опять их не подвело чутьё и взор охранника. Тот нишкнул, и подобрался: - Глянь, на вон те двери.
- Да тут их куча и они все идентичные. Ну, даёшь!
- Хихоньки да хаханьки оставь на потом. Кажется, я вижу впереди деревянную дверцу, а эти все все двери сделаны из железа. Такое впечатление, что они как с одного пластилина лепились.
Дверь и вправду показалась. Кованая, дубовая, как положено. И она стояла наглухо запертая. Когда они подошли поближе, то оценили её массивность и диаметр. Ни проломить, ни выбить...
- Похоже, там сидит надзиратель, и он забаррикадировался и теперь не высунет носа, пока не поспеют Пришедшие, - резюмировал граф, но Ливио тут же взялся за обух топора¸ c подбадривающим кличем: “Эхма!” Его топор не застрял в гуще слоёв древесины, и пошёл её резать, как плавленый сыр.
Внутри образовалась проплешина, распадавшаяся стружкой. Через образовавшееся окошко, коротко звякнул болт и чудом разминулся с левым ухом графа. Он сразу присел, а охранник отошёл вбок и рубил дальше. Окопавшийся, улучил момент и высунул руку с миниатюрным самострелом, выпустив новый болт, впившийся в кисть охранника, отчего он кротко передал оружие графу и прислонился к стенке для перемотки раны. Неумение орудовать топором, возмещалось большим опытом графа во владении всевозможным оружием. А здесь и не нужно было умелое владение; граф провёл пару удачных взмахов и выломал проход в двери, куда при желании мог протиснуться тот же Ливио. Он с подобранной культёй не преминул воспользоваться положением и на замахе кулаком, подловил высунувшуюся руку с арбалетом, ударив по корпусу оружия. Фернан ухнул топором, отрезая руку. Она повалилась на пол и опытный телохранитель на заминке, заполз в нору к скулящему противнику.
Короткой серии ударов и пары выбитых зубов, хватило “любезному Затору” для разговорчивости. Надсмотрщик в караулке отсиживался один. На лаконичном столе, дымилась кружка с варевом и в тарелке лежала объеденная филейная ножка, с чуть подгоревшей коркой. Для полной картины, не хватало наспех брошенных костей, но всё же здесь обитали прихвостни Церкви, а азартные игры среди них, как бы выразиться помягче... там не поощрялись, хотя дозволялись.
Ливио вынул за барки Затора из дыры, бросив его на пол. Разукрашенное синяками лицо горбоносого смуглого накрийца, молило о пощаде. От былого величия не осталось и следа. Захлёбываясь кровью, он прогундосил: - Зачем? За меня буд...ут мст...ить...
Распалившийся Ливио, попросил графа подсобить, а именно подержать надсмотрщика, чтоб не дрыгался. Опять приказания, которые уже порядком поднадоели, и граф решительно отказался, демонстративно отойдя, метров на пять. Ливио, ругнулся и ударил надзирателя, выбивая показания: - Куда вы запихнули путеводителя? Колись!
- Не пони...маю о чём ты гово...ришь, - в ответ на это охранник с мстительным удовольствием приложил Затора темечком по камню, как огнивом, вытесав искры. Надсмотрщик, и выложил, всё что знал: - Обещ...айте, что...
- Обещаем, мы тебя пощадим, - нетерпеливо прервал его телохранитель, не преминув надавить на обрубок руки. Сукровица, хлынула фонтанами, а Затор заплакал. Фернан скривился, как от кислого яблока - Тре...тий ключ слева, в связке, две...рь, прямо напротив вас, - в череде стонов, более - менее разобрались фрагменты слов. - Пощадите, - с губ, некогда влиятельной личности в этом гадюшнике, вырывались одни только мольбы.
Жадно схватив ленту ключей с пояса Затора, Ливио, подкинул их графу: - Сам разбирайся. А я пока немного поиграюсь с этим мучеником.
Поймав на лету связку, граф решил не досматривать окончание сюжета. И так ясно, что грозило разговорившемуся надсмотрщику. Охранник в этих вопросах скор на определение дальнейшей судьбы. Здесь ему не отнять.
Отвернувшись, граф метнулся к указанной двери и выделил нужный ключ, которым без особого пиетета вгрызся в замочный механизм. Провернув несколько раз, цельный кусок стали не поддался! По второму заходу - аналогично. Похолодевший от дурного предчувствия Фернан хотел было призвать Ливио на помощь, а вместо этого услыхал душеспасительную фразу: - Моё слово - всегда правдиво, а вот твой язык гниловат - хозяев сдаёшь, и воешь, как баба. Потому и накажу тебя, как следует. Далее послышался задыхающийся вой, и шлепок упавшего тела.
Граф увидел катающегося по полу надсмотрщика с зажатым ртом, в котором бурлили ручьи красноватого содержания. Как только Ливио к нему подошёл, граф заорал: - Мы же не знаем сколько раз нужно провернуть ключ, а методом тыка здесь ничего не добьёшься! Думай же, прежде чем свой суд линча вершить!