- И ччего южжная группа нникак нне отреаггировала в ммомент их встречи? Ведь они увидели неппонятных созданий! Никто нне захоттел их убить или ззахватить в пплен?
- Сама не знаю, - Акме развела руками, попутно смахнув со стола глиняную чашу с маэросом, матушкиным заварным чаем на камышовых зёрнах. Её раскосые глаза виновато сощурились и она, играя мускулами под облегающей туникой, собрала осколки. После чего без обиняков отрезала:
- Сказать честно, копьё само ложилось в руки. Проткнула бы, эту мерзость, не задумываясь. Если б по - нашему так хорошо не говорил.
- Уж не соммневаюсь. - Мрачно скривился Орджин.
- А ты бы наверняка, узнал от них всё, любимый мой. В бой бы с ними ты точно не лез. - Игриво, но с сильной долей насмешки, сказала охотница.
Этой прекрасной полулыбке разрешалось многое, а уж если ещё и с пытливым и таким любящим прищуром глаз...
- Но чтто же это это такое? - Уже в реальном времени, задумчиво проронил Орджин. Он резко встал и наметил маршрут по трапезной. Вдоль и поперёк. Ему требовалась свобода действий, ибо догадки вспарывали ему голову, почище излюбленного копья Акме.
Пока он бесцельно ходил, он на своём пути сваливал и задевал, мебель и домашнюю утварь. Ваза, помнящая прикосновения его ладоней с детских лет, перевернулась, предварительно вывернув засохший букет цветов. По её основанию свилась паутина трещин. Разбуженный паук вылетел со своего насиженного логова и перепугано убежал в неизвестном направлении . Орджин мысленно перед ним извинился и поставил вазу, чтобы шероховатости не столь бросались в глаза. Нужно аккуратней со своими движениями управляться. А то он ещё и фундамент дома снесёт ненароком.
Выход манил своей рассветной свежестью и он, подавшись искушающему зову вышел. На крыльце он вкушал чистый воздух, обычно заносящийся со стаей мелких песчинок. От песка не спасали даже возведённые стены вокруг хунта. Он сделал пробные шаги, и мягкие осенние листья податливо зашуршали под его ногами, одаряя непередаваемым ароматом и лаская трепещущие ноздри.
- Ну, привет. - Настолько насмешливым тоном владела лишь одна хитани. Но что она забыла возле его дома в такое ранее время? Ещё даже певчие птицы не ознаменовали начало нового дня.
- Пришла вырвать твой разум из идиллических грёз. - Усмехнулась Акме. Ну, допустим, так она не сказала, но близко к смыслу.
Орджин приветственно помахал рукой и спустился со ступенек. И, правда, замечтался. Впрочем, как обычно... и откуда он знает, как пахнут настоящие осенние листья? Ведь он читал об их существовании лишь в книгах.
Акме раскрыла объятия и нагнулась к земле. Эта форма приветствия называлась кана’а “Знак Преданности”. Молодой орг проделал то же, после чего крепко обнял любимую хитани. Та, поглаживая его по оголённому затылку, предложила пойти на “поле” - место для отрабатывания боевых техник. Орджин, смущённый странной постановкой предложения, увидел прищуренные глаза и всё понял. Нужно поговорить наедине.
Что ж... место, предложенное хитани, было ничуть не хуже, ни лучше других.
Хунт просыпался, а с пробуждением возникали сбивчивые чувства и чаяния поселян. Орджин, шагая с напряжённой Акме, мысленно заглядывал за каждую закрытую дверь, так же легко, как и в мысли девушки. Все боялись. Каждый от мала до велика, не знал чего ждать от странных существ, заговоривших на их родном синтре. Хунт поставили перед фактом. Ожидайте.
Акме понимала его и без слов, зная ход всех его мыслей. Эта невысокая хитани, с синеватым оттенком кожи, маленькими ступнями и руками, выдающими в ней истинную дочь своего племени, знала многое. Стальная выдержка и уверенность в победе - два составляющих Охотницы Акме. Но Орджин знал её и другую. Ласковую и любящую. Ту, ради которой он с радостью оставлял изучение рукописей, и предавался любви и изнурительным тренировкам. Хотя все знали, как он “любил” сражаться...
Кланяясь случайным свидетелям их прогулки, молодой орг вёл под руку свою подругу, ничуть не таясь. Давно прошёл период злословия о глупости их союза. Унавоженная дорога крутилась мимо огородных выемок и заборчиков ярких цветовых гамм. Все в Камидже любили яркость. Убийственное Око Аэн выжигало жизнь и надежду. И скрыться от него все предпочитали за стеной красок.
Они шли в направлении восточного крыла ограждения. Именно там, в пустынной местности, использующейся под свалку, и находилось “поле”. Место не из лучших, да и сногсшибательная вонь доканывала бойцов получше, нежели тумаки... однако, приходилось мириться. Мирным жителям полагалось отдыхать, а не выслушивать крики и угрозы бойцов.