Одними губами, Фернан зашипел: - Я спросил у них о том же. Не лезь, без надобности.
- Лады, лады, валю отсюда, раз не рады меня видеть! - Он демонстративно побрёл к Ветру, тыкавшему чугунной перекладиной большой отстойник сваленного мусора, оставшегося после работ прокладчиков. Чем бы дитя ни тешилось...
А бригадир решил поскорее избавиться от непрошеных гостей, пояснив: - Я как понял, вы о Сливе говорили. Так туда шлёпать, считай, всего - ничего. Вы почти возле него и есть. Идите прямо и никуда не сворачивайте, а потом увидите решётку, отомкнутую нами. Замков не троньте, просто прикройте за собой. И при выходе не вступите в то болото, вовек не отмоетесь!
Фернану хотелось взять и сердечно обнять этого вестника хороших новостей. Обстоятельства сложились весьма удачно, как и судьба, которая вывела их прямиком сюда.
Граф вцепился в ладонь бригадира, изъеденную мозолями, и стал её усердно жать. Но тот самый фатум решил фраппировать по новой. В общем, судьба решила подкинуть новый сюрприз. Фернан увидел, что глэкси от чего - то затряслись, что-то внимательно оглядывая.
- Что случилось? Говорите, мохнатые. - Грубовато спросил Фернан, чувствуя, что сейчас не до приличий. Глэкси трясло и их свалянная, как овчинная, шерсть вздыбилась колом.
Один из них пытался, что-то сказать, но его речь была невоспроизводима, а более решительный при помощи знаков, пытался втолковать их семантическое значение. Или он позабыл обычный язык, или не знал вовсе. Их локальный язык же был неподъёмным. Отрывистыми мановениями он вычертил в воздухе вязь обозначений на коренной письменности своего народа: клаш - карти.
,, 黒い猫”
Ученическая программа обязывала Фернана, как школяра из благородной семьи - углублённо вникать в региональные наречия, их письменность, поэзию. Но лингвист из него вышел, прямо скажем, паршивый.
- Вы понимаете, о чём он говорит? - Бригадир с мальчиком, как неваляшки, закачали головами. А расшифровка пришла с южной части тоннеля, где Ветер в жесте защиты поднимал арматуру, рядом зажимал громадный булыжник охранник. С той кучи мусора, которую растревожил ретариец, играясь с отходами, выползал обычный льняной мешок для хозяйственных нужд. Ткань сползала, обкрадывая шелушащуюся тёмную шкуру; материализм понемногу выветривался из мозга графа, уступая вере в сверхъестественное. Эта вера укреплялась при взгляде на жёлтые, полные бешенством глаза. Материя полностью сползла, обнажив маленькое пушистое тельце. На голове терьера был завязан милый бантик, шерсть золотисто лоснилась, а с рудиментов - клыков стекала вязкая слюна. Портрет бешеного домашнего животного мог бы дополниться ещё парой штрихов, но и беглого осмотра хватило.
- Что это такое? - Крикнул Ливио, - слыхал я поговорки про котов в мешке, однако что в мешке делает домашний пёсик? Не понимаю!
Вовремя прозвучало пояснение ретарийца, который обернулся к Фернану: - Те символы значат, то что ты сейчас... хи-хи, видишь. Они значат: посмотрите, мешок шевелится. Он отвлёкся, засюсюкав: - Какая прелесть! Иди сюда, солнышко. - Он встал на колени, сжав пальцы в щепотку и подманивая зверя. Охранник короля только и успел остановить объявившегося любителя животных. Зверь сухо клацнул зубами и ноздрями обнюхал пространство коридора. Все по-прежнему стояли на своих местах, столбенея от карикатурной абсурдности... и только мохнатые рассудили по своему, вереща, метнувшись, ориентировочно к выходу. Домашний любимец, зарычал и кинулся к ним. Булыжник Ливио смазал, пробив выбоину в полу, а юркая бестия свалила с лап одного из убегавших в попытке вгрызться в затылок, но свалявшийся мох глэкси встал на преграде. Побратим мохнатого на подмогу не пришёл, исчезнув за видимой границей, куда не доставал свет, отбрасываемый факелами.
Неудача придала задора осатаневшему пёсику, и тот выбрал новой целью ученика пана Голотора, как самого уязвимого и не представлявшего угрозы. В прыжке, ударив всеми четырьмя лапами и ссадив бригадира на агатовую кладку пола, терьер свалил паренька. Кроме воплей, парень и не думал о защите. Фернан почувствовал, что пора вступаться, и попытался прижечь оголовьем факела слабое тельце. Учуяв опасность, пёс в кульбите ушёл, почти тотчас же вцепившись в Калика. Подбежавшие ретариец с Ливио, только мешали точности, путаясь под ногами: охранник думал голыми руками содрать пса, но тот его коротко цапнул.