- Знамение! Знамение! - Прокатилась жаркая волна страха. Женщины воздали должное плачу, хватаясь за мужей, сыновей, отцов. Что тут началось... истерия переросла в хаос и над прожаренным плацем поднялись сотни рук, сжимающихся в кулак.
Победным эпиграфом звучал вознесшийся глас человека: - каждый из вас достоин лучшей жизни! Я передам им ваш ответ. Ждите помощи и она придёт.
Проводимый овациями, он удалился, вытирая пот. Холодное, источающее тончайший аромат букета красного каберне влекло его не хуже сыра в мышеловке. На милость Дарующего Пресветлого, он додумался, привлечь в помощь одного из мастеров Дара и тот накинул вечную изморозь на весь запас спиртного посла. Благослови сердце святого брата и выешь печень этого же скряги, обобравшего его до последнего верна за несколько простых пассов.
Акме проводила посла взглядом, не таящим в себе добрых чувств. Внутри всё клокотало, и лишний повод для агрессии добавляла толпа, живо обсасывающая выступление. Почти каждый восхвалял произнесённую речь. Коли б тот ещё дольше проговорил, пришлось бы приносить ритуальные жертвы и неистово молиться.
Фрейри куда - то исчез и злобу придётся вымещать на ком - то другом. Утеха лишь, что глупцов здесь каждый первый. Успевай закатывать рукава.
В макушку напекла изрядная доля жжения и губы мучила назойливая сухость. Бывалая охотница, часами способная выдерживать жажду в самой пучине песков, лишь прикрыла голову сложенными ладонями и поспешила в укрытие, переждать время Возвышения. Она проклинала дневную пору, как впрочем, многие из её сородичей. Мучительную гибель несло Око, и только темнеющее небо, железной хваткой стискивая слабеющие лучи, желало дать шанс им на выживание.
Под сандалиями хрустели песчинки, налипая на оголённые пальцы. Чьи - то возгласы постоянно норовили отвлечь её от раздумий. Акме их в тот момент ещё искренней ненавидела, за то, что они поверили приторным речам этого лысого недоразумения.
- И их не в чем винить. Слишком долго, они... пребывали в плену горя. А этот человек пообещал им. Надежду. - Горько передразнила она Орджина, который непременно сказал бы нечто в этом духе. Ну и что же её любимый так быстро замолчал и не стал перечить этому послу и дальше. А ведь мог. Начитан и знает многое. А теперь, попадай на новый праздник Надежды и радуйся, как дура!
Выбравшись за черту площади, она решила не выхаживать по переполненным улицам, а пройти сетью амбаров, объединённых по цепочке. Плотно подогнанные доски крыш, почти не пропускают мощь Ока внутрь, и можно пройтись босой, отдавая ступни на растерзание струпьев колкой соломы. Когда замаячили ориентирные двери павильонов, она усмотрела брусок, подпиравший накрененные ворота, и собралась его вынуть. Перед тем хорошенько пнув.
- Усппокойся. Твои нерввы вреддят раззуму. Я сс тоббой и мы чтто - то придумаем. - Родной голос прозвучал где - то на задворках её воспалённого мозга, и стало чуточку полегче...
*************
Васхи не понял ни слова, сказанного этим чудаком в красной накидке. Его мысли сбивались, поневоле возвращаясь к одной - главной. Ледяной пенящийся эль, клокотал в его воображении. Ему казалось, что протяни лишь руки, и он окажется в желудке, осядет массой, согревающей и оберегающей.
Выпить? О, да! В любители горячительных и прохладительных напитков он не заделывался, но этот задвигала, как мысленно нарёк он посла, вымотал все нервы. В голове гуляла пустота, отскакивая от стенки к стенке. Так что желание освежиться в жаркий день в таверне, справедливо, как никогда.
Он был сыном местного мельника, держащего обветшалую постройку вблизи восточной стены Камиджи. Он проклинал дело, выбранное отцом, и испортившее его жизнь. Поставки зерён, возделываемых на пашнях юго - востока приходили в хунт четырежды в год. Всё остальное время отец расфасовывал мешки по закромам и заставлял сына загружать помол в элевайсы. С практически не вращающимся ротором и погнутыми крыльями самой мельницы! Качество хлеба сравнивалось лишь с отборным помётом скота.
Васхи погрозил кулаком воздуху. Насколько же глупо надеяться на безумного старика, что он образумится. Лучше утолить жажду в добротной выпивке и послать гнилые мысли к праотцам. Что он не сможет отдать трактирщику лишний куль зёрен?!
Тропка шуршала под ногами, его повязанные ремешками на ноге сандалии вминали мелкие камешки. Он пересёк полосу достраиваемых домов и попутно справил нужду на гладко отёсанные брёвна. “Высохнет по-быстрому, куда оно денется”.- Посудил он. Темень стояла непроглядная, благо небесный диск высвечивал хоть какие - то очертания. “Хорошо знать окрестности и ориентироваться в них” - радостно подумал Васхи. Сверчки распевали дифирамбы, претворяясь в единственный путеводный звук.