Лита тотчас взяла в оборот подругу, нагружая ту бессмысленной трепотней, от которой у ворожеи шла голова кругом, хотя она и старалась не слушать эти бредни.
Внучке старосты не требовался собеседник, а только уши, которые будут внимать её трёпу. Лайра предоставила их, сама нагруженная беспорядочным смрадом гнилых мыслей. Куда она попала? Всё поневоле сводилось к одной единственной мысли, отчего девушка ощутимо нервничала.
Значит, всё было так. Её накрывает непонятная гроза, переросшая в прозрачное облако, искрящееся какими - то зарядами. Проходит время и посреди бескрайних степей появляется добротный хутор с массой жителей. Но хуже того! В старостах у них ходит Гаскат - старик пастух с её родного хутора, умерший лет пять назад! Вот почему она его не сразу вспомнила, ибо лицо того затуманилось долгим временем.
Шайяла бы недолго думая окрестила происходящее новой реальностью. Она частенько говаривала, что мир вокруг нас не един, и мы вращаем его грани по собственному желанию, изменяя на свой вкус и выбор.
И что думать дальше? Сердце останавливается, и волосы покрываются изморозью от этого ужаса. А люди настоящие или нет, беспечно ходят по широким сельским дорогам, бесконечно радуясь и чему - то улыбаясь. Ну, где вы видели таких воодушевлённых селян? Дневные заботы убивают радости, почище наплыва саранчи на поля.
Разум Лайры вернулась назад, попадая в ловко расставленные силки своей мнимой подруги. Та, наконец, соизволила заметить, что девушка необыкновенно задумчива и вяла, вот теперь она дёргала за рукав плаща, над чем-то причитая.
- Аа? - Выдавила из себя звук ворожея.
- Лайра, ты меня совсем не слушаешь. Что с тобой, дорогая?
Ворожея красноречиво оглядела низкорослую толстушку, но вслух сказала следующее: - я себя не очень хорошо чувствую. Прилечь бы хотелось, не проведёшь додому?
Надо сказать, что Лита на миг потеряла дар речи, но потом сразу затараторила: - А куда ж я тебя веду? Конечно же, домой. Отдохнёшь и к празднику подготовишься заодно!
Ворожею словно бы окатили цельным озерцом с пресной водой и её голос слегка осип:
- К какому такому празднику?
Внучка старосты, словно не расслышала вопроса, подводя девушку к цельнометаллической ограде с распахнутой настежь калиткой. Вежливо пропустив вперёд себя ворожею, она помахала рукой на прощание и отчалила.
Внезапность ухода Литы, несколько ошарашила ворожею, но перед глазами стояла слегка скошенная калитка с пышным орнаментом, и пора было войти в новый для себя мир. Девушка постояла чуток, не зная как сделать первый шаг в незнакомые дебри, но думать, долго не пришлось. Высокий окрик, догнал её уши столь внезапно, как и был выплюнут: - тётя Лайра! Идите скорее внутрь, мамка вас уже заждалась. Вращаясь как юла, к ней подскочил маленький худющий мальчуган годов восьми от роду. В его стриженых волосах, застряла древесная труха и, если девушка не ошиблась, нечто, смахивающее на птичий помёт.
Старательно пряча усмешку, Лайра недолго думая потрепала голову юнца и позволила ему себя увлечь за собой. Парнишка, старательно увлекая её за кисть и локоть, весело скакал по двору, утопающему в зелени, сбивая на ходу мушек, жужжащих на все лады. Девушке хотелось взвыть от этой дурноты непонятной, но пришлось шагать с всё понимающим видом.
“ Пышные, утопающие в соку листья и зелень, шуршащая под ногами. В эту пору года! Когда им полагается разлагаться и гнить. Ещё и этот мальчишка тянет неизвестно куда. Кричать буду, слово даю”.
Перейдя через высокий порог, Лайра остудилась неброской, но уютной обстановкой незнакомого дома и тотчас почувствовала полузабытую жажду в уюте.
Центральная комната едва вместила бы в себя пяток человек, сверкая голыми стенами и кучкой грязного белья в углу, лежащего около таза с мутной водой. Земляной пол накрывался неким подобием настила из отколотых деревяшек, когда как предбанник перед следующей комнатой радовал половицами, сделанными со своим шиком и блеском, уложенным как для ступающей королевской ноги.
Мальчуган исчез в неизвестном направлении, но для полной кухни его только и не хватало Лайре. Она даже не особо обратила внимание на его исчезновение, так как учуяла аромат, исходящий из той самой комнаты. Наконец - то её осенило, до чего же она голодна и устала, и захотелось, немедля, войти туда, пусть даже вся та еда отравлена, а уютно застланных постелей не существует и вовсе.
Пройдя в соседнюю комнату, она не сразу заметила согнувшегося в три погибели человека, сидящего за стулом, возле крайней стенки. Сначала её вниманием завладел большой деревянный стол, покрытый изящно изукрашенной полотняной простыней, на которой извивы кружев строчила умелая рука хозяина. Или хозяйки?