Двадцать третий, и на сей час, бился в конвульсиях, испуская дух. Под его мокрым, дрожащим телом, выглядывала сумка с припасами и закреплённое оружие. “ Ну, зачем я его не оставил как обычно в ножнах за спиной!”. Фернан, перекатился и судорожно размотал крепления, сдерживающие спаты. Если в правой меч держался, как влитой, то левая рука, ослабленная ранами, бунтовала против использования. Только сейчас до ушей достигли звуки, и граф увидел что на расстоянии шагов в двадцать, Ливио успешно сражается с тремя... нет с двумя противниками. Третий лежал, с распоротым едва ли не напополам туловищем. Бородатый держался весьма достойно, и секира, вдохновляемая его руками, летала как бабочка, выписывая пируэты.
Но через миг, Фернану стало не до того и его настигла горячка боя. За эти минуты, заметно посветлело, ведь время близилось к рассвету. Его, вникающего в детали схватки Ливио, застали едва ли не врасплох, двое врагов, беззвучно крадущихся сзади.
Граф, успел отпрыгнуть и тотчас же, стал раскручивать восьмёрки, невзирая на боль в левой. Двигаясь в рваном ритме, он решил сразу же сбить с толку стражу. Те не ожидали такой прыти, но укрылись блокирующими движениями эфесов. Поднырнув, граф пустил остриё спаты в подвижное сочленение кольчуги высокого, но бастард с уханьем обрушился, как камнепад, едва не выбив оружие Фернана. Заскрежетала не только сталь, но и зубы. Граф, выйдя из ближней стычки, уклоном ушёл от разрезающего взмаха алебардой, но толстяк с завидной лёгкостью перевёл её в кольчатое состояние, и копейное навершие оторвало лацкан от многострадального камзола фон Риггерсбурга. Ему стало плохо, но ярость не угасала. Максимально быстро, не дав завершить замах грузным орудием, левая спата ринулась к кадыку толстяка. Не хватило вершка, чтобы того убить стражника. Толстяк сразу же полез в штыковую, намереваясь пронзить живот графа; двуручный раскрутился по дуге и шея графа срезалась бы начисто. Фернан сделал единственно возможное: приказал телу упасть загривком к низу. Воздух прочертил визгливую тональность, но оружия стражи встретились только с ним - не встретив цель. Попытка откатиться, провалилась, и сапог Марута - мечника попал в локтевой сгиб, заставив кости похрустеть. Граф лишил его равновесия. Оставив рыгающего проклятьями в нелёгкой сбруе мечника подниматься на ноги, Фернан отчаянно бросился на мешкающего толстяка без поддержки сильного товарища, не решавшегося приступать к активным действиям. Воспользовавшись скоростью, как ключом к двери, рубящий темп графа сбил противника с толку. Работая попарно мечами, и перемежая уколы с выпадами, приходилось сознательно избегать массивной алебарды, всякий раз норовившей выбить пушинки - спаты, в момент атаки. И тут Фернан в исступлении сделал выпад, тогда, когда противник оступился. Лезвия, плотно зашли в бок, разрывая мышцы. Тот взвыл дурным голосом, и из его глаз градом хлынули слёзы. Добить наверняка бы удалось, если бы не хлёсткий удар рукоятью, который станцевал на спине весёлый бранль. Только вместо ведущих пар, здесь получился кричащий зуд по телу.
Графа оттолкнуло на несколько шагов, и он по инерции пробежался, а сзади с хеканьем его противник готовился снести ему голову. Спаты держались по-прежнему плотно, и Фернан для глупого фарса прижал холодную сталь рукояти ко лбу, приветствуя врага, как брата. Улыбка, правда, вышла не обидной, а скорее жалкой, так как тело ныло от бессердечности хозяина, а повязка на руке, покрылась серьёзным слоем грязи и сильно окровавилась. Ещё один такой фехтовальный номер я не выдержу. Единственный плюс, что Ливио по-прежнему живой. С него сына народа собачьего ничего не станется... если б он погиб, уже бы мои поджилки перерезали его противники. “ Что-то дрожащее уткнулось, в штанину графа, перебирая складки. Фернан, перевёл глаза и увидел залитого кровью толстяка, с пузырящейся пеной, вцепившегося ему в ногу. Несчастный, уже пребывая явно не в себе, подлез, извиваясь змеёй, и наугад попал прямиком на своего обидчика. И вновь покончить с ним не удалось, ибо бастард, грозно ухнул и Фернан встретил его двумя мечами, припав на колено. Казалось, по скрестившимся остриям вольно гуляют молнии; спаты, не предназначенные для парирования тяжёлого оружия, прогибались под давлением бастарда. Марут довольно наседал, продавливая защиту графа, поднося его же собственные мечи к лицу. Выйти из неловкого положения удалось спустя пятёрку ахов - вздохов, и Фернан кувырком назад ушёл от противника. Тот с размаху вписал мечом в землю, вызвав сноп летящей грязи. Краткая замена отживших сил на новые, и фон Риггерсбургу пришлось решиться на отчаянный шаг. Наступающего на скорости мечника со склонённым к низу бастардом было можно понять: такой игрушкой долго махать не сможешь, и он хотел поскорее разобраться со своей назойливой проблемой.