Но и без них хватало проблем. Ревели ополоумевшие путеводные ящеры, которых вилами и дрекольём в длину двух рук загоняли обратно в загоны. И без того испуганные женщины, едва сдерживали порывы грозных ящуров, однако привязь тех пока держала. По розоватой чешуе, ходили световые блики, и под мягким и пружинистым слоем перекатывались могучие мышцы. О нескольких лапах каждый, они сверкали страшными когтями, из которых особо выделялся указательный, с кулак в обхват. На продолговатых тупых мордах, с синими прожилками вен под тяжёлыми веками, колоритно выделялся нос, увенчивавшийся рогом. Из носу, фонтаном трубила слизь и сопли; женщины с воплями уворачивались от отходов, радуясь, что те их не задели. Дрянь прилипала прочно и надолго, превращая любую одёжу в шмат отжившего сырья.
“ Когда я пройду Посвящение, мне дадут в услужение собственного ящера! Я на нём пройду все чертоги Аэн, и предки мне в этом помогут. Поговаривают, что между самыми чуткими хозяевами и ящурами появляется контакт, и они понимают друг друга без слов, на одних лишь мыслях. Ухх! Не повезло же девкам, что их ящеры ненавидят, и не хотят подпускать ближе, чем на длину острия”. Переполняемого раздувавшейся верой, в своё скорое становление, как мужчины, оргачи то и дело подзывали, сыпля предложениями, о помощи. Он небрежно отмахивался, несущийся прыткой поступью до стен. Лишь однажды, рядом обрушилась планка, скрепляющая прицеп воза, и оттуда скатившись по наклонной, посыпались кадки с соленьями. Не удержавшись, он цапнул огурчик другой, и он с аппетитом их стоял, уплетал. А потом его глазёнки увидели непотребство. Возле стенки обширного амбара, покрытого пятнами от гари и маслянистых разводов, на душистых сенях один из хунтовских парней наяривал ядрёную бабу, которая как для хитани была уж слишком пышной телом. Вот же, засранцы! Воспользовались шумихой да сыр - бором и пошли наслаждаться телесным общением. А ведь у Мисн... - он себя вновь одёрнул, - у бабы, деток полная хата. Старшие уже по возрасту его самого опередили. Вот такие дела... хотя интересно же, зараза! Что же дальше будет? Он аккуратно пролез, под двумя прислоненными к стенке амбара балками, и пробуравил коготком дырку. Балки по ширине, накрывали зонтом, давая укрытие и пункт для осмотра. Если бы только не жуки, термиты, да прочая нечисть, в обилии водившаяся в гнилой древесине... вот этого он безумно боялся!
Но те словно, почуяли неладное (парочка, разумеется), и пугливо оглядываясь, стали суматошно одеваться. Парень с перепуга, надел штаны наизнанку, так ещё к тому же помогая себе одними лишь нижними конечностями. Баба, едва ли не в исподнем дала дёру, до ближайшего дома, в котором жила.
Фрейри, не смог сдержать разочарованного вздоха, отчего в его разинутый рот, залетела надсадно жужжащая мошка, обмакнув полупрозрачные крылышки в его ротовой полости. Он, отплёвываясь, и морщась, побежал в ту сторону, откуда курился ветвистый смог призывного костра. Песочное крошево, привычно похрустывало под босыми пятками. Он дважды встречал, патрулировавших улицы, мужиков, с оружием наперевес, и встревоженными лицами. Немудрено, потому что, если огры проломят стены, то придётся вести с ними партизанскую игру, не дав разрушить весь хунт. Из-закромов, грудами вытаскивали всевозможное дреколье и метательную снасть, одну другой удивительней. Фрейри на бегу, удивлённо посматривал на неторопливо жующих табак будущих защитников стен, сплёвывающих, что твой ящур, после принятия пищи. Как-то не так должны себя вести воины! Да ещё и в час опасности! Не время медлить, дурачьё, - Фрейри едва ли не подпрыгивал, вне себя от досады за своих соплеменников. Но когда он увидел, закопчённую пиалу с жидкостью, которую бережно несла почтенная жена мельника, с глазами, вспухшими от слёз - его неприятно осенило.
- Не надо пить! - Оргачи размахивал лопастями рук, из-за чего стал похож на ветрило. На него воззрились десятки непонимающих глаз, многие уже поддёрнутые пеленой. Его подлетевшего, тотчас же оттеснили и зашикали, ещё те, кто мог вести речь здраво. Остальные, магнитом прицепились к невеликой по размерам, посудине.
“За Васхи мстить хочет. Мать всё же. Как же мне ей и им помешать? - Лихорадочно раздумывал оргачи, потирая ушибленный от тумаков затылок. Мать хунтовского разгильдяя, решила мстить неважно кому и как, приготовив свой главный рецепт.
Она одна, на весь хунт, славилась, взращиванием в своём палисаднике корня маковой соломки и боярышника, и прочих редких растений в этих землях. Говаривали, что из полученного, она гонит какой-то экстракт, но распробовать его ещё никому не удалось. И теперь, она вздумала вогнать дюжих мужиков в наркотическое безумие... Вряд ли им это поможет превозмочь огров, но вот хорошенько обдолбаться - здесь уж точно проблем не составит.