Последняя ступенька осталась позади и вновь, родной хунт и его дороги. Густые заросли палисадников во дворах жилых домов и пустырь, с выстраивающимися оборонительными редутами, где всё местное ополчение облачалось в защитный доспех и подбирало себе оружие по вкусу. Фрейри, чувствовал себя букашкой и неудачником, когда глядел в суровые лица, окидывающие его презрительным взглядом. Но разве должен он прятаться рядом с остальными детьми и бабами, когда творится такое?! Разве вкус материнского молока не выучил его держать клинок правильной стороной?!
Подзатыльник привычно опустился на его набитую от тумаков голову и вернул к реальности. Непривычно насупленная Акме, без привычной издевательской улыбочки, закатывала рукава своей кожаной куртки из множества выстеганных чешуек краксов. Такие портупеи вымачивались месяцами в специальных растворах и над ними проводились десятки обрядов, пока те из куска никчёмной шкуры - не превращались в одеяние воина из воинов, готового отразить любую атаку, будь то зачарованную или из доброй стали. Ещё один предмет зависти Фрейри, на который он еженощно пускал слюни. “ Нет, чтобы на девок заглядываться”, - с болью в голосе закликала его матушка, но... призыв, вечно не доходил до его ушей, впрочем, как и броня до его алчущих ладоней. За толчеёй скапливающихся оборонцев, промелькнуло, подобно лучу в предрассветном небе, знакомое лицо. Обычно улыбчивое с добрыми ямочками возле губ, а теперь напрягшееся в ожидании. Орджин ему помахал, подзывая к себе. Фрейри переминался на месте. Теперь на него не смотрело пол хунта. Первое напряжение прошло, и оргачи мало - помалу стал продвигаться к другу. Паренька опять хватко сцапала Акме, но неотложные дела на линии защиты отвлекли её и паренёк кубарем вывалился на дорогу, где его поминай, как звали.
На него косились с явным неодобрением, но молчали поглощённые суетой. Закат алой пеленой, открылся окружающим и за усталостью напряжённого дня, никто и не заметил освежающего холодка, принёсшийся с отблесками уходящего Ока. И горизонт упрятал его в свои отчие объятия.
Фрейри замотал тяжёлой от налипшего дурмана и усталости головой. Он уже прямо сочиняет стихи, на ходу! Вот что значит, к кому он бежит! Так и он станет таким же сумасшедшим, как его лучший друг. А Орджин уже был близко. Его силуэт расплывался среди угрюмых однохунтовцев.
***
Глаза Акме, метали тяжеловесные снаряды, готовые пробить щели в укрепительной системе, которую она подрядилась оборонять. Они были полностью красные, и в них чувствовалась резь, от долгого высматривания, что происходит в Аэн.
Скосив зрачки, на середину древка, она попыталась войти в медитационный транс. Этими двумя словами Орджин оправдывал своё погружение в мысли с блаженным выражением лица идиота. Но она быстро отвлеклась. Любимому может это и помогает, но её таким не прошибить. Гордо выпятив грудь, она моментом её втянула, словив несколько весьма жадных взглядов лучников, определявших характер ветра и вероятность сноса стрелы. Но в тот момент, они определяли явно не это... Акме раздражённо уставилась на ещё не засохший слой извёстки, украшавший порядком побитые бойницы, осыпавшиеся от сил природы и недавних наскоков огров. Ей уже столько порассказывали об этих ограх, что она боялась лишний раз взглянуть на не такие далёкие морды пустынных зверюг: авось и впрямь, у них по десять пастей и из каждой льётся потоком, пламя.
Но, не устояв перед любопытством, она решила глянуть на сидевшие в песчаных залежах тела. Всего их было около десятка, спасибо Орджину за обучение подсчёту. Значит, на каждого придётся потратить уйму боеприпасов, вон какие шкуры дублёные! Там любая стрела преломится надвое. Сколько же жизней будет положено на кон, чтоб остановить эти машины для убийства?
Предательский голосок извне или внутри нашёптывал: “ А может, пронесёт”? Акме отгоняла эти мысли, как назойливых мух. Всё равно нападут, куда ж они денутся? На то огры и созданы, чтоб жрать и убивать...
На стены по узким трапам, один за другим взлетали защитники хунта, в потеющих ладонях держа орудия. Подгибающиеся ноги, и блуждающий взгляд показывали их степень собранности и боевого духа, не говоря уже о жажде победы. Акме с неожиданной тоской вспомнила байки о былых летах, когда народы оргов и хитани, не будучи в мире со всей землёй, отвоёвывали своё место под солнцем, одной лишь кровью и смертями. И получалось же! А здесь... кучка слабаков, в испуге перешёптывающихся между собой, о шансах на выживание! Не на победу, а только, о том, вздохнут ли они ещё раз полной грудью, или предадутся ветрам забвения, будучи погребёнными в песках.