Но сарказм, канул в никуда, когда Ливио, прочистив дыхание, проговорил: - кудесником заделался, иль что? Я с ним полчаса бился, пока он всяческие фокусы и мастерство показывал. А тут ты появляешься, с горящим взором и всаживаешь железку прямиком в веко...
Его напарнику не дали слова, потому что руки графа оказались, спеленаты буйволовой хваткой, и Фернан засучил ногами уже не по полу, а в воздухе. На его шевелюру дуло чьё - то разгорячённое дыхание, и по косому взгляду, брошенному на обхват, он убедился, что чернокожий боец всё же его догнал и захватил. Неизящно задёргавшись, как ущемлённый параличом, граф попробовал вырваться. Но он более привыкший к акробатике, чем к применению грубой физической силы - был беспомощен. Он зашипел, выдавливая из сжатой грудной клетки: - Ливио, помоги, негодяй! Рёбра лопались по швам, и казалось ещё одна игра мышцами воина, и Фернан треснет фарфоровой вазой ретарийской поделки. Бородач, только собрался помочь, и тут же хватка ослабела. Фон Риггерсбург почувствовал неприятный мороз, словно он попал в сугроб, засыпавший его по горло, или в сырой, не знавший солнечного света погреб. Произошло скольжение в заиндевевших пальцах и Фернан, вскрикнул от боли, упав на ошмётки посуды, глиняной кучкой, дожидавшейся рук уборщика. Кривясь от порезанного локтя, он некстати поднял голову и ему представился шанс увидеть зрелище не для слабонервных. Над его головой, высилась ледяная статуя его обидчика, в эпической позе, с искривленным ртом. Недалеко от него, Ливио раскалывал на отдельные части истуканы, ещё двух воинов, до того не замеченных графом. Их части тела, аккуратно складировались охранником короля, и выглядели причудливыми сосульками, невероятных размеров. Удивительно то, что оружие разбойников, осталось в прежнем виде, и на нём не проступила даже капля воды.
- Быстрей, я вам говорю! Энергия вырывается из-под контроля! - В пяти шагах от графа, вопило какое-то низкое и согбенное создание в изношенной мантии, залитой красноватой жидкостью. В этом существе не сразу узнавался старик - учёный, не так давно отдыхавший за одним из столов. Его покладистая борода, вздыбилась, как и глаза, метавшие молнии.
- Что случилось, уважаемый? - Удивлённо крикнул граф, и даже Ливио отвлёкся от своей ледокольной миссии. Где прятался старик на протяжении всей схватки? Мерещилось, что всё и так разнесено по кусочку. Но умудрился, же он, где - то спрятаться! Бодрый дед, крутил в своих руках странный округлый предмет, в котором фон Риггерсбург, не сразу узнал астролябию. Она налилась синеватым цветом и буквально искрилась частицами световой консистенции, взлетавшими над шаром. Старик, еле сдерживал кипевшую модель Сущего, и кричал таким же внеземным голосом: - Я пытаюсь с ней справиться, но она вырывается. Если вы не сию же минуту не убежите отсюда - то клянусь, Дарами Преднебесья, для вас начнётся: Oh, meravigliosa vita nuova. На том свете.
Оставалось лишь верно уловить суть, и граф, спеша ринулся по направлению к люку, ведущему в верхние комнаты. Его вещи оставались в той комнатушке, в которой он очнулся полутрупом. По пути, попадались отдельные фрагменты кровавого месива: отрубленные части тела, вываленные органы, уже успевшие покрыться слоем сора и пыли; пришлось даже перескакивать через отдельное тело с отделённой головой. Преодолев, ползала за считанные секунды, его рывок вознаградился самым странным образом.
Из-за загаженной трактирной стойки, вышел сам хозяин заведения Давид, с печальным видом его вечно усталой физиономии. Он чего - то упорно тыкал вверх, указывая на... отсутствие лестницы. Фернан, горько выдохнул, остановив рьяный бег. Сама лестница аккуратно лежала под отверстием - разрубленная ровно на две части.
“Что делать?! Бегать без единой вещи, на протяжении всего путешествия - счастья маловато” - панически метались мысли.
Неожиданно выручил, не кто иной, как всё тот же Давид. Он припал на колено, и образовал руками пунктирную линию, выставив ладони - лодочкой. Фернан понял его замысел правильно, и решился на подсаживание. Три лёгких шага и толчок от ладоней; трактирщик, не выдержал напряжения, и его отбросило в бок, распластавшись по дощатому полу родного питейного заведения.