Граф, затаившийся, как сурок, с затаённым дыханием слушал исповедь шутника. Спина, и кое-что пониже, уже немного отморозились, и синеватый иней покрыл коркой штаны и куртку, превращая их в раскисшую массу. Он остановил рассказ Ливио, вытерся, сделал пару приседаний и поинтересовался:
- А как же ты тогда охранял короля, если у тебя со здоровьем настолько неладно? Ты вымаливал прощение у врагов, чтобы они не трогали жизнь монарха?
Охранник проглотил сарказм, заметив: - Поверь уж, мне всё равно, что ты свой язык гнилой распускаешь. Но Конрада не трогай! Он твой наниматель и великий человек. Так что твою крамолу я сдавать ему не буду, но ещё раз пасть откроешь - передам всё слово в слово. Сначала ты усомнился в качестве персонала короля, а потом начнёшь его хулить, почём зря!
- Ты продолжай, продолжай, - поторопил его Фернан, - ответ перед его Величеством я сам держать буду.
Ливио, кряхтя, как немощный старик, поднялся и вновь склонился над булькающим варевом, забыв даже струсить снег, как следует. Время шло, а он продолжал тянуть, видимо ожидая, что граф спустит всё с рук и прекратит тему. Но Фернан вцепился ежовой хваткой и, ни в какую не позволял охраннику короля съехать с разговора. Наконец, тот не выдержал пристального взгляда и раздражённо поведал:
- Тело королевское хранить, я обучен. А как его оберегать - это моё дело и моя профессиональная этика! Во! Так что давай без вопросов. Почему я врал в трактире? Да глупое бахвальство. Думал себе подвиги приписать, подобно менестрелю вшивому. Уж не обессудь, что как ребёнок себя повёл, и я тебе заливать начал. - Он остановил тираду и глянул на Фернана, который в задумчивости не ронял ни слова. Вдохновлённый, Ливио продолжил:
- С тем человечком лысым, что нам басни заливал, я сам не разобрался и откудова наёмники те в одеждах белых пришли - не знаю. Но знаю, что дерутся они знатно и клинки у них... - он блаженно закрыл глаза, вспоминая, - чары на них наложены, светятся, как фейерверки на площади Миджара. К тому же на них руническая стяжка видна. Необычная ковка! Чародейская.
- И вновь Фернан смолчал, не перебивая. “Лучше пусть дальше рассказывает. Уверен ещё и не такое услышу”.
- Насчёт деда - колдуна из таверны, до сих пор думы думаю. Учёный муж то видно сразу, но откуда он взялся в нужный момент в этой глухомани, а ещё и артефакт тот примораживающий достал... уму непостижимо.
“Ох! Слова, какие он знает. Артефакт. Нет, парень, ты определённо не чист на язык и на руку. Будем тебя колоть...”
- А чего ты всё же приврал про моё мнимое спасение, если я тебя из-под облавы спас? Думал подвиг присвоить? Ну, нет же - ты ведь не ребёнок, или полоумный. Объясни потаённый смысл, а то я весь сгораю от желания понять, - Фернан изобразил лёгкий экстаз, отчего его спутник отодвинулся с искривленным лицом, и как-то озираясь.
- Ты это... опусти то подробности, а то мне как-то невдомёк, отчего тут сгорать то можно? Да не брехал я тебе, вот бородой клянусь, не брехал! Говорили мы, выдувая пинты пива, как вдруг ты, как оборзевшая босота, бросился на меня. А я - то в этот момент говорил, какой ты сильный и мужественный, и что шкуры наши всегда спасёшь, коль припечёт. Но что тебе в голову ударило в раз тот, когда ты на меня накинулся, ума не приложу! Воистину люд говорит: дуракам мощена прямая дорожка под очи Дарующего. Поздравляю, ты стал частью фольклора! Граф понял, что его спутник снова взял на себя смелость над ним насмехаться! Его честь и гордость были попраны этим придворным шутом! Угрюмо взглянув на мешок, с краёв которого свисали, невесомые клинки, Фернан решил повременить с возмездием и прислушаться к голосу здравого смысла. Но образ наглой бородатой морды висел грозовым облачком даже, когда фон Риггерсбург смотрел совершенно иную сторону.
Издав титанический вздох, он кое-как унял нервы, и, впервые, почувствовал некое бессилие! Ливио ему ничего не скажет. А у Фернана в списке значился ещё ни один вопрос. И про то, что они видели наёмников в таверне совершенно по-разному. И про то, что самого Ливио убили в таверне, как минимум, два раза, и он ходит с иллюзорным оружием в спине. И конечно про недавнее нападение воина, которого вроде бы и не было, и последующее подтягивание его собратьев. У графа онемели конечности. Спустя некоторое время он смог встать и увидел радостную подготовку к обеду у Ливио. Ну не сумасшедший дом творится ли?! Но у телохранителя короля не спросишь. И дело не в страхе. Граф попросту не мог излишне давить на охранника, памятуя о задании, которое ему поручил король. Если он начнёт пытать охранника, или производить над ними ещё какие - то манипуляции - то это рано или поздно станет известно королю. А воспротивиться королевскому приказу, Фернан не смел. И даже дело не в остатках чести, а в том, что ему нужно было, во что бы то ни стало, вернуть имение и земли. Тем более, что у него в голове зрела хитрая интрижка с закладыванием родового гнезда под проценты в ипотечный кредит. Так что пока придётся ещё поиграть в услужливого и не задающего вопросов вояку с двумя извилинами в мозгах. Единственное умение, которого ограничивается маханием оружием и выполнением приказов. Бинго!