Жилые корпуса, к слову, располагаются в боковых частях города, образуя своеобразные соты. Сердцевиной этого, с позволения сказать, слоёного пирога, разумеется, являются упомянутые сектора.
Перейдём к общественному устройству города.
...Погожий день начала ноября вытворял чудеса не только своим хвалёным теплом, но и играя на настроении проходящих людей. Слякоть образовывала сплошное пятно, тем не менее, подсушенное лучами робкого солнца. Туманная пелена, порядком действующая на нервы, в этот погожий день, исчезла. В узкий проход переулка вела ромбовидная арка, своим странным построением удивляющая даже знатоков математических наук. Тишь да гладь властвовали в том переулке, уютно расположенном на задворках города. Сюда не добрались хищные лапы преступных формирований, а бездомные не облюбовали это неживописное место для своего “городка в городе”. А всё из-за особняка, скрытого заграждением. Железная решётка преграждала путь всем любопытствующим. Да никто особо туда и не стремился. Учитывая, что особняк был единственным зданием в этом переулке. Сразу видно, что шишка, какая-нибудь поселилась, рассуждали умные люди, и спешили совать свой нос в другие места. Здесь редко видели людей, и сам переулок выглядел, ой, как, нелюдимо.
Всё бы было ничего, если бы через арку, медленно не въехал наездник, цепко держащий узды крупного гнедого, выбивающего канкан звонкими копытами. Галька под ними, только и хрустела. Серая накидка на всаднике, с высоко поднятым воротником, скрывала лицо. На руках виднелись перчатки с прорезями для пальцев, протёртые едва ли не до дыр. Он оглядывался...
По амфитеатру загулял шумок. Сидящий в кресле пожилой мужчина поправил свисавший монокль и захлопал глазами. Незаметно для себя, он задремал от собственной нудной речи.
Десятки глаз воззрились на него. Чувствуя, что нужно скрасить неловкость за свою болтовню, он сказал: - Сегодняшний факультатив, посвященный истории столицы, внутреннему устройству и общественной жизни - подвожу к концу. Можете отдыхать.
Радостный гул и крики перекрыл сумбур, творящийся в голове у профессора.
...Всадник легко спрыгнул с коня и зажал поводья в руке. Он потуже натянул воротник на лицо, и медленно зашагал к дому. Вокруг него на десятки шагов сверкали обшарпанные стены с выцарапанными на них ругательствами и рисунками пошлого содержания. Неведомо, каким ветром занесённая попалась на глаза разбитая клумба с выдернутыми цветами. «Хорошенькое место для встречи» - подумал странник, но упорно продолжал приближаться к ограждению, понимая, что тупик сделан специально для того, чтобы особняк, возвышающейся над этой выгребной ямой, стягивал всех к себе. Подойдя к решётке с пикообразными клиньями, всадник привязал к ограждению коня и несколькими командами приказал тому ждать тихо, до его возвращения. Сам же он, для озорства, поднял лёгкий камешек и кинул через ограждение. Каменный посланец, вращаясь, пролетел и упал в шагах двадцати от места остановки отправителя. Вопреки ожиданиям всадника, забор не подался рябью или фосфоресцирующей пеленой. Значит, святые мастера не старались. Это радует. Хотя, вряд ли, назначивший встречу, договаривался с ними и оплачивал их работу. С учётом его отношения к ним.
Всадник, переборов лёгкий смех, собирался вежливо постучать, но решётка не лучшее место для прикладывания кулаком. Странно. Ясно, что никаких наружных затворов и не жди, но могли бы пристроить, хотя бы звонок или колокольчики для оповещения. Или он рано приехал?
Его мягкие карие глаза нацелились на небо, но солнце, подёрнутое дымкой, стояло в зените. Полдень. В кои - то веки он проявил пунктуальность, но его наглым образом игнорируют. Не успев опустить взгляд, он заметил движение с внутренней части, то есть со двора. Решётка, трагически стеная давно не смазанными петлями, приоткрылась. На весь полуторный проём выдвинулась приземистая фигура с колоссальной шириной плеч. Что, правда - безоружная. Странник успел прихлопнуть приоткрывшийся рот, как его за оборки воротника силой втянули.
Вход моментом захлопнулся, и всадник хотел рассмотреть обидчика. Но тот, запахнувшись в дикое подобие ретарийского церемониального халата, махнул рукой, указывая следовать за ним. Уловив лишь отдельные детали внешности, а именно стриженную под горшок каштановую шевелюру, шею, в обхват, странник вежливо, не препираясь, пустился вслед. В любой другой раз, он бы не стесняясь, засадил бы детине между глаз. Но сегодня не тот случай.
Курдонер выглядел запустело. Древесные кроны, ниспадали оголёнными в это время года иголками на ковёр пожухлой травы, начиненной жёлтой листвой. На ней, в разных позициях возлежали скульптуры или просто фигурки животных, под градом времени утратившие былой шарм. Слепые буркала косились в разные стороны. По многим изваянием пошли трещины и куски обвалились. Прямая дорожка вела к просторной террасе, с искусно подобранными колоннами. Они подпирали черепичный настил, поблёскивающий каплями ночного дождя, до сих пор не высохшими.