Залихватски засучив рукава, он обнажил руки, бугрящиеся крепкими воловьими жилами, какие даже мышцами не назовёшь. Правда по его животу, всё же гулял жирок, но то уходящее... пива со сдобой и мясцом в ближайшие недели не предвидится.
Он беспощадно смял шкуру медведя, и оттуда, оружие само легло в вожделеющие длани. Топор ринулся в бой, прежде чем сам хозяин успел понять, куда вообще нужно бить. Фернан дрался в некоем дерганом ритме, но держал стойки умело и крутил оружия, пуще себя прежнего. В отсветах костра, леденяще подсвечивали его зрачки, сравнимые с одной лишь пустопорожней Бездной. Не знакомый с тактикой ведения подобного боя, Ливио поначалу ушёл в глухую защиту, лишь изредка отмахиваясь, да принимая выпады на крестовину и рукоять. Ещё и остервенение, с коим, сражался дворянин, пугало и забавляло одновременно. Что в этом было забавного, охранник не мог сказать, но вот когда граф дёргался для нанесения удара, он здорово смахивал на заморского попугая, привозимого самым денежным мешкам королевства.
Отсиживаться вечно в обороне - было бы очень глупо и неразумно. Хранитель королевского тела, приняв на обух двойной тычок, наподдал рукоятью в плечевой сустав графа, но разум, владевший Фернаном в тот момент, даже не обратил внимания на столь неизощрённую атаку. Фернан, покачиваясь на носках, закрутил неистовую восьмёрку, целясь в глазные яблоки противника, но слегка превысил планку, и центробежная сила его откинула в сторону. Ливио улизнул от прямой стычки. Вместе с мечами, граф, инерционно пробежал по ломаной, и едва не завалился в пышный сугроб.
Стоило отрезать угол, и Ливио забежал с фланга, готовый разить затылок. Чего чиниться то? Однако рука остановилась и не поразила окружность головушки волосатой. Ежели он принесёт на платиновом блюдце, инструктированном горными топазами, голову графа, срезанную до шеи, его голова присовокупится к голове графа... так что, из чисто братских чувств и из чувства нежелания нарушать приказ короля, придётся разбираться по - иному.
Фернан уже обрёл равновесие и решил покарать Ливио. Поэтому он полез в лобовую, поспевая наскакивать и целить колющими ударами по шее и голове. Кроме того он ещё отражать взмахи топора Ливио. Охранник уклонялся, как мог. Благодаря низкому росту и хорошей устойчивости, совершал кульбиты, сбивавшие противника с темпа. - Получай! - С ожесточением вылетело из глотки телохранителя, когда Ливио режущим ударом поразил левый клинок графа, и тот не робея, принял его на лезвие. И сокрушительный приём растаял без следа, когда оружие даже не вылетело куда подальше, оставшись в руках у графа.
Отклонив корпус, Ливио пустил топор на длину рук, и пробовал разрубить коленную чашечку, но граф на противоходе врубил мечом по кисти. Кожа с мясом разлезлись надвое, и несчастный охранник едва не заорал, роняя топор и отпрыгивая. Граф, в тот же миг, оказался рядом и в красочной раскрутке, принял клинки, обратным хватом. Казалось, его движения замедлились, в расплывчатом мельтешении и кончики мечей, продолжали лететь целую вечность. И тут сыграло хладнокровие и выучка. Тело королевского хранителя поднялось в воздух с места, и без застывания и эффектности, он врубил двумя ногами в грудину нападавшего. Обоих откинуло, едва ли не на пол - лиги, однако Ливио уподобился птице и вошёл в пике, на живое, смягчив падение. Головой он ударился мощно, и пока он очухался, уже должны были кричать далёкие петухи. В клубах неопрятного тумана, выглянуло разок - другой солнце и скрылось, за дымкой и кронами древ.
Процесс поднимания, занял ещё битый час, пока тело подчинилось и после элементарных приседаний и отжиманий, оно смогло нормально функционировать. После чего, Ливио пошёл по снегу, вглядываясь сонными глазами в тот самый предмет, спасший не одну плачевную душу. А если точнее говорить - содержимое этого предмета. Поискав его, он возблагодарил находку, оказавшуюся лежать во всё тот же потайном кармашке в середине его вещмешка. Обугленной палкой, он затушил последних отпрысков огня и поспешил оросить костёр. И столь же неторопливо, он направился к лежащему бездыханным телу. Ливио не нужен был советчик, как привести графа в чувство, так как от всех форм одержимости, есть один, универсальный, метод лечения.
И под акапеллу певчих птиц, чьи крылья не донеслись до южных широт, он залил в горло страждущего половину флакона огненной жидкости. Эффект? Он оказался... ожидаемым.
Графа подкинуло, искорёжило и конвульсивно забило в припадке. Его спутник крепко зажал конечности, давая телу приобрести подвижность, Когда одинокий луч с вершин, всё ж то соизволил дотронуться до измождённого и алебастрового лица Фернана, то с него спали хищные черты, и открывшиеся зрачки пробрели натуральный цвет, без всяких ярких вспышек, присущих ересиархам.