Всадник оторопело на всё глядел. Пейзаж напоминал, скорее, загородное поместье отставного военнослужащего или же полубезумной пожилой аристократки, помешанных на животных и купавшейся в собственном бреду.
Чего стоили изящные перголы с опавшей зеленью на трельяжах! Да пёс с ней с беседкой, пусть садовник беспокоится, если здесь такая должность предусмотрена. Что за флигель с потрескавшейся черепицей, по которой гуляли дыры? Рассматривать можно было и дальше, но они быстро дошли до двери, оказавшейся весьма странной. Верзила приложил ладонь к прямоугольной ручке, с орнаментом по краям, и стал её мягко раздвигать. Как хорошо отлаженный механизм, под внешним давлением, она стала сжиматься, покрываясь выпуклостями. Наконец, образовав несколько складок, обнажился пустой проём. Странник, или уже гость дома, не подав признаков изумления, вошёл следом за путеводителем.
Когда дверь вернулась в привычное состояние, в помещении образовалась кромешная тьма. Странник, нельзя сказать, что испугался, но ему это доставило неприятные секунды. Прокрутив в уме, что от приглашавшего вряд ли можно ждать милой пакости в виде невидимого кинжала в брюхо, он окончательно успокоился и засвистел мотивчик. Раздражённое покашливание... и загорелся робкий фитиль лампады. Она озарила чрезвычайно хмурое лицо, с дублёной красноватой кожей, как у начинающего алкоголика, кустистые брови и аккуратно причёсанную бороду. Он сказал: - Будь потише. Возможна слежка.
Колеблющийся огонёк выхватил кусок халата, надетого на незнакомца: из мягкой, гладкой ткани, с узорчатым рисунком в виде расписных стрекоз на листе подсолнуха. Гостя пробил смешок, но он его подавил, увидев ставшее ещё более угрюмым лицо бородача.
И дальше, маленькое путешествие вверх, по винтовой лестнице, плавно ведущей на второй этаж. Ступени подозрительно скрипели и едва не проваливались. Приходилось цепляться за матово поблескивающие при свете фитилька перила, иначе возможность сверзиться или застрять казалась нешуточной.
Потом последовал узкий, задраенный полусодранными полотнищами, коридор. Он имел развилку, но верзила, не доходя до нее, легонько постучал в дверь и замер, пропуская гостя. Сам же он не вошел, оставшись снаружи. Помещение, открывшееся глазам, под стать всему особняку не сверкало чистотой и благоустроенностью. Обрывки настила, изодранного молью и временем, стены задрапированы тканью. В дальнем углу виднеется портрет в рамке на столешнице, изображающий нечто бесполое. Скудного освещения, которое давал подвесной канделябр, хватало только заметить мужской силуэт, сидевший на табурете. Впрочем, он тотчас же привстал при виде вошедшего. Свечи обрисовали лицо умудрённого жизнью мужа, с лёгкой растительностью на лице, шевелюрой, зачёсанной назад и воротник камзола. В руках он держал убогую накидку.
Гость почтительно склонил голову, перед сей влиятельной персоной, мужчина кивнул и поприветствовал:
- Граф Фернан. Рад вас видеть в добром здравии. Как дорога? Всё прошло благополучно?
Названный Фернаном коротко ответил: - Вас также, Ваше Величество. Осложнений не возникало. Я как раз пребывал в родовом поместье, когда получил известие от вашего гонца.
Король Конрад IV, владетель Айнорского Королевства, Каратель Небес, испустил вздох: - рад слышать. Вас не удивило место для встречи, выбранное мной? Скажем, не совсем приличествующее особе моего и вашего ранга...
- Нет, Ваше Величество. Даже в мыслях не было.
Лицо монаршей особы искривила усмешка: - Виляете, граф. Ну да ладно. И прошу обращаться со мной менее скованно, без постоянных величаний. Вы именитый дворянин. Жаль, что только имя, не значит благосостояние.
Укол издёвки, но Фернан даже не дёрнул щекой. “Бесхребетный осёл. Что даёт твоё благосостояние, когда ты - пустое место на политической арене, и это каждому известно. Но вслух он проронил:
- Учту.
- Замечательно, - Конрад IV закатал манжеты, обнажив волосатые руки, и подвинул стоящий рядом табурет, - присаживайтесь. Беседа боюсь, длинной не будет, ибо Ищейки рыщут, дабы поймать меня на противоправных действиях. Поэтому, мы вынуждены прятаться в этом, не радующем глаз и душу местечке.