Материалы направлены почтой.
Совершенно секретно 0002
Убежден в том, что Обуховский, как физическое лицо, в материалах следствия не фигурирует, а нами арестован, допрошен и ждет суда иной человек, принадлежность которого не раскрыта.
Н. Нестеров
старший следователь по особо важным делам
Резолюция Генерального прокурора
Нестерова поощрить 10 сутками отдыха, дополнительным месячным окладом. Начальнику Управления по спецделам: прошу переговорить с Нестеровым по поводу его СС 0002.
Генеральный прокурор Союза ССР
- О каком ограблении ты спрашиваешь, - заорал Нестеров, - когда я не могу доказать нашим болванам, что преступники нас переиграли. Ты понимаешь? Тот за кем мы охотились - Обуховский, - специально подбросил нам ограбление банка, чтобы мы его поймали и успокоились бы. Но мы же поймали, судили и даже расстреляли не того, Обуховский здесь, среди нас! Знаешь об этом?
Нестеров был прекрасен в эту минуту. Но вместе с тем и жалок. Прекрасен, потому что на "кухне" заявил свой протест против системы, а жалок, потому что великолепно понимал: всех шпионов , которых за последние годы поймал КГБ, он поймал в фильме "ТАСС уполномочен заявить..."
Наш Герой вышел на улицу, сел в свою красную "Ниву" и, чуть разогрев ее, поехал по московским улицам, оставив своего друга.
Он думал о том, как все в сущности на этом свете просто и примитивно, как легко решаются все проблемы, особенно здесь, в теплой машине. А что если абстрагироваться вообще от мирских сует, улететь куда-нибудь в космос, как оттуда были бы смешны такие персонажи, как Обуховский, да и Нестеров, да и он сам.
Для статьи в газете можно было придумать туфту, типа того, что Карелия - земля мокрая и холодная: мхи, карликовые березы, моросящий дождь, а когда его нет, то все равно такое ощущение, что вроде бы он и есть.
Возле одного болотца несколько человек вдруг поймали одного - того, кого они ловили много десятилетий. Они думали тогда, что н а с т у п и л конец рода Обуховских. Жаль только, что так же думала и система, оберегающая себя саму подобно страусу от могущей испортить настроение информации.
Но он пока не наступил, потому что хотя и не знал Наш Герой о существовании перехваченного органами безопасности документа, он существовал, действовал и был примерно таким, каким придумал его Наш Герой.
В ответ на ваш рапорт о возможности возвращения в Европу сообщаем следующее:
1. Операция "консервант" прошла успешно, следствием ее вы будете жить в Москве в квартире писателя Димира Савицкина. Он предупрежден.
В течение года вас обеспечат жильем.
2. Постарайтесь влиться в советское диссидентское движение, стать в какой-то степени его лидером, либо доверенным лицом какого-то писателя или художника.
3. Связи: господин Челини, советник Итальянского посольства. Джурапов, секретарь областного комитета КПСС. (В настоящее время ждет нового назначения, адрес узнаете.
4. Дополнительная информация поступит по специальным каналам.
5. Ваша мать скончалась, похоронена в Берлине. Объект Винченца родила дочь.
6. В отношении генетики: рекомендуем выйти на Вождаева, его работы помогут нашим проблемам.
7. Ходатайство о присвоении вам очередного звания удовлетворено.
8. Конфиденциальная информация. Руководство опасается, что может потерять вас, ибо как сообщили нам генетики, отец рожденной у Винченца дочери - вы. По возвращении в Европу вы можете располагать собой, но ныне сообщаем, что объекту Винченца сделан укол "меморина" в присутствии опытных психиатров, которые убрали из ее памяти некоторые эпизоды ваших с ней встреч, в частности, точную дату зачатия. На ноге рожденной девочки родимое пятно той же формы, что и вас.
Центр "Трапеция"
Глава 6. Он сказал: да.
Планомерное физическое уничтожение африканцев и арабов с помощью туберкулеза, рака и других болезней - главная цель исследований, проводящихся в ряде секретных научных центров военных США, ЮАР и Израиля, сообщает ангольское информационное агентство АНГОП. Вашингтон, Претория и Тель-Авив, возлагая большие надежды на оружие массового уничтожения, названное ими "этническими", форсируют создание новых вирусов и бактерий, способных вызывать смерть представителей определенных расовых групп.
(Из архива Вождаева)
Нестеров сказал: да. А, собственно, другого от него и не ждали. "Нет" в Советском Союзе умели говорить только когда уже оформлена пенсия.
Его пригласил в кабинет генерал и познакомил с обаятельным человеком в штатском. Они рассматривали фотографии неизвестного Нестерову человека, похожего, впрочем, на Нестерова. Полковник ждал, они объяснили ситуацию, но дали так мало времени на подготовку, что он не мог не понять: неминуемый провал входит в правила предлагаемой игры. Иностранный язык его заставили выдолбить методом погружения.
Человека, в роли которого он должен был выступить, ему показали на фотографиях, на видеопленке, даже в скульптурном изображении, но только не "живьем". Накануне при попытке ограбления его квартиры он был тяжело ранен и скончался по дороге в больницу.
Преступники, их было двое, задержаны на месте преступления.
Профессор Вождаев был талантливым генетиком, и к нему в квартиру лезли не за вещами и деньгами, за другими ценностями: его архивом.
Жил Вождаев одиноко. Единственный его приятель - какой-то журналист из "Литературной газеты", - был так занят собой, и, видимо, так редко общался со своим другом, что приял Нестерова за настоящего Вождаева, когда полковник встречался с ним, вживаясь в роль.
О том, что Вождаев умер по дороге в больницу, те, кто убивал его, не знали. Для обеспечения легенды одного из убийц пришлось "оторвать", то есть дать ему возможность бежать из-под стражи.
Некоторое время Нестеров жил в квартире Вождаева, раскланиваться с соседями, читал его книги.
Дома он сказал: "Еду в командировку, писать, звонит не буду". К телефону не подходил...
А почти за год до того дня, когда в квартире профессора Вождаева Нестеров, думая, что он самый умный, читал его записки, в акватории Атлантического океана двухпалубная рыболовецкая шхуна "Дюгонь" была унесена в море, где одиннадцать моряков вступили в единоборство со стихией. Обессилевшие, они взяли курс к берегу, но, поскольку снасти не были повреждены, по пути наудачу закинули сети. И были вознаграждены: улов едва уместился на палубе. Покрикивая на матросов, капитан велел оставить только кондиционных розовобрюхих рыбин. Остальные полетели за борт.
Неожиданно один из матросов из груды трепыхавшихся рыбин выхватил небольшой продолговатый предмет - цилиндр, почти сплошь покрытый ракушками.
Команда уставилась на диковинку.
Капитан отобрал находку и хотел было швырнуть ее обратно в море, но почему-то раздумал.
- Я пока посмотрю, что там, - заявил он, спускаясь в кубрик, - а вы работайте.
И он удалился с нижней палубы.
Дальше произошло нечто странное для стороннего наблюдателя, если бы таковой, конечно, оказался на судне. Один из матросов подхватил огромную рыбину и вместо того, чтобы кинуть в ящик, размахнулся и швырнул ее в море. В другое время он получил бы за это трепку от боцмана, но на этот раз на него только глянули матросы - и десятки рыбин полетели обратно в родную стихию. При этом людей обуяло беспричинное веселье, они безудержно хохотали, похлопывая друг друга по плечам.
Проявились на этой шхуне и другие странности: сам капитан, поднявшись на палубу, неожиданно вместе с боцманом перекинул за борт ящик с рыбой. Причем, матросы тотчас отметили и перемены в одежде капитана: повседневную робу он сменил на костюм, хранившийся обычно в сундуке. Однако капитан сменил не только робу на костюм, но и отборную брань, именуемую малым морским загибом - обычный свой лексикон - на изысканную речь. Не отставал от него по части любезности и боцман. Покраснев, как брюшко у выброшенной им за борт рыбы, он стал говорить медленно, тихо и предложил устроить добрый семейный ужин прямо на палубе. Матросы, разулыбавшись. Как в гостях, быстро очистили от рыбы палубу, принялись открывать принесенные консервы, резать хлеб. И никому в голову, например, не пришло выпотрошить живую рыбу: ведь это означало бы причинить ей боль.