Пехота — 625%;
Мехтехника — 140%;
Танки — 20%.
Первым делом укомплектуем до полного штата 1-ю Армию. За третий ход «прозрачные» немножко её пощипали. С учётом боёв после второго хода Десятой, сто процентов личного состава имеет лишь дивизия полковника Ли́динова. Плохо одно, при вливании тысячи резервистов во 2-ю пехотную, уровень морального состояния у неё не изменится. Придётся ждать окончания кампании, конца месяца или завершения года. Приоритета тут нет. Что наступит раньше, то и будет фактором повышения боевого духа потрёпанных частей.
«Тащ генерал, — прервал ход размышлений хвостатый адъютант, — разрешите высказать личное мнение?»
— Разрешаю, товарищ капитан, — отплатил я ему той же уставной «монетой».
«Считаю, что в армии генерал-майора Девятова нужно довести до полного штата исключительно имеющиеся дивизии. Новую шестую создавать нельзя».
— Поясни.
«Сил на Западном фронте вполне достаточно. Плюс войска союзников имеются. Противник на главном направлении сейчас располагает фактически одной боеспособной дивизией. Это 1-я бронетанковая из состава вражеского 2-го Корпуса. Когда мы доведём до ста процентов пехоту и танки в 14-й Армии, одна 51-я пехотная будет морально ступенькой ниже максимального значения. Какой смысл усиливать и без того мощное соединение генерала Девятова? Вот выбьют „прозрачные“ ещё из кого-нибудь больше 10% за раз, тогда можно Хранитону Астафьевичу новое соединение влить, а так — пустая трата ценного ресурса получается. Да ещё и платить за содержание новой дивизии ценной маной надо будет».
— Железобетонные аргументы. Молодец, Рыжик, хвалю!
«Служу трудовому народу и во славу вашу!» — шерстяной адъютант принял положение «сидя с опорой на хвост» и приложил правую переднюю лапу к уху.
Я аж опешил. Первый раз от питомца услышал симбиоз уставного ответа и хвалебного лозунга в мою честь.
— И что это сейчас было? — решил я разложить всё по полочкам.
«Э-э, шеф, не пойму, о чём это вы?» — хитрющий котяра завертел башкой, прикидываясь туповатой животиной.
— Рыжик, отставить детство! Ты прекрасно понял, о чём я спросил.
Котобиус облизнулся, склонил голову на бок, и посмотрел на меня взглядом, как если бы оценивал мой внешний вид.
«Хозяин, я высказал своё отношение к государству, в котором живу, а ещё к человеку, которому обязан жизнью».
— Про уставный ответ — я понял. Объясни-ка, когда это я тебя от смерти спас?
Тут Рыжик даже рот открыл. От удивления.
«Андрей Львович, вы, что не знаете? Когда такие существа, как я теряют избранного единожды хозяина, то… — кот на какое-то время задумался, — как бы вам объяснить-то это?»
По памяти это был первый раз, когда мой хвостатый нахлебник назвал меня по имени-отчеству.
— Как есть, так и скажи, — спокойно подсказал я питомцу.
«В общем — запускается у нас мозгах какая-то реакция. Фермент какой-то начинает вырабатываться. Я в подробности плохо вникал. С момента начала накопления дозы токсинов, и до полного паралича и последующей смерти обычно проходит три-пять дней. Тут от вида существа зависит. Для псин, ну, то есть — пси-собак, и той живности, что покрупнее, срок побольше. Для котобиусов же — максимальная продолжительность жизни в таком случае — восемьдесят часов. Когда мы встретились в Порт-Рее у меня оставалось где-то полдня. Единственная возможность прервать смертельный процесс — обрести нового хозяина. Вы мне фактически жизнь новую подарили!.. Только для местного населения — это большие проблемы».
— Серьёзно? — я скептически посмотрел на Рыжика. — Что-то не замечал во взгляде окружающих первобытного ужаса. Скорее напротив — эйфория наблюдалась, ликование до фанатичного поклонения. Что не так-то?
«О моей прошлой жизни мало кто осведомлён. Узнай обыватели, что вы мой второй хозяин — удивились бы их реакции, — со всей серьёзностью заявил кот. — Ко мне-то они бы почти так же относится стали, а вот к вам, шеф… Сочувствие, гнев, страх, паника, брезгливость — весь спектр плохих эмоций там можно было бы увидеть. В повторном приручении таких существ как я, есть две проблемы. Во-первых, объект, обретший второго хозяина, начинает в последующий месяц очень много есть. Я сразу же заметил, что аппетит во мне проснулся какой-то нездоровый».
— Да, жрёшь ты как будто не в себя. Согласен.
«Раньше я к пище был более равнодушен. Растолстел за последние дни, как будто на витаминах для штангистов сижу, — скорбно ответил питомец. — Но это можно перетерпеть, хозяин. Через месяц-другой отрава-фермент из организма однозначно выйдет, и я вновь стану обычным котобиусом. В плане режима питания. Придётся, конечно, как вы и шутили, вокруг когтеточки скакать-упражняться, чтобы в прежнюю форму войти. Тут уж ничего не поделаешь. Вторая причина не столь радостная для вас. Простите, что не сказал сразу».