— У вас две новости? И одна из них хорошая, а другая — так себе.
— Опять мимо, но ближе. Ещё попытка.
«Все новости плохие?» — встрял в разговор питомец.
Я озвучил мрачную догадку своего хвостатого адъютанта.
Элей Ростович покачал головой:
— Какие же вы пессимисты-то, однако, товарищи. Нет. Снова не верно!
Мы с Рыжиком переглянулись. «Он, что, арестовывать нас припёрся?» — видимо читалось у меня во взгляде потому, что котобиус тут же мысленно разродился вопросами.
«Тащ генерал, арестовывать? Нас? За что⁈»
И действительно, вроде откровенных проколов в управлении войсками Западного фронта не имелось. Ну, разве что с внеплановым присоединением Четвёртой делу новый ход дали… Нее, ерунда. «Царь» через «Бесстрашную Эл» однозначно сказал, что претензий ко мне нет.
— Все новости у меня исключительно хорошие, — попытался рассеять опасения Амброзов. Вот только во взгляде его появилось что-то странное.
Комиссар прочистил горло и стал серьёзен, как судья перед оглашением приговора. Я аж напрягся. С таким лицом зачитывают решение трибунала о расстреле предателей, изменников и прочих врагов трудового народа…
— Товарищ Александров, — произнесла энкавэдэшная шишка голосом, от которого у меня ручьи холодного пота по спине побежали, — мне поручено сообщить вам, что Верховным Главнокомандующим, товарищем Сталиным подписан приказ о присвоении вам воинского звания генерал-лейтенант.
Тут я мысленно чуть выдохнул.
— Кроме того! — рявкнул Амброзов, от чего Рыжик отпрянул назад и упёрся в стену КУФа, а я вновь напрягся. — За проявленную смекалку, великолепное решение сложнейших задач, стоящих перед возглавляемым им Западным фронтом, и личное мужество, проявленное во время отражения атаки на штаб фронта диверсионных групп противника, Александров Андрей Львович награждён Орденом Боевого Красного Знамени.
— Служу трудовому народу! — вытянулся я по стойке «смирно». Головной убор в КУФе, понятное дело, я не носил.
Комиссар, напротив, стоял перед нами в форменной фуражке. Он приложил руку к козырьку, а затем протянул мне руку.
— Поздравляю, Андрей Львович, — крепость рукопожатия Амброзова была сродни гидравлическому прессу. По удивлённо влетевшим бровям комиссара, я понял, что мой не менее стальной хват был неожиданностью для него. А то! Лошадиные подковы в прошлом я не гнул, гвозди в узел вязать на публике тоже не доводилось, но девяносто пять кило силы на динамометре выжимал.
— Это, кстати, не все хорошие новости, — хитро прищурился Элей Ростович.
— Да куда уж больше-то?
— А они не вас касаются, товарищ генерал-лейтенант, а вашего уникального адъютанта.
Рыжик на слова Амброзова открыл от удивления рот.
— Товарищ капитан, — с той же серьёзностью в голосе начал начальник 7-го Спецупра, — За безупречное несение воинской службы, а также доблесть, проявленную при защите командующего Западным фронтом в момент опасности со стороны вражеских диверсантов, котобиусу с именем Рыжик досрочно присвоено воинское звание майор.
Шерстяной адъютант принял положение «сидя», приложив правую лапу к уху.
«Служу трудовому народу и моему хозяину!»
От последнего я аж поперхнулся. Хорошо, что Амброзов мысли моего питомца не читает.
— Товарищ майор поблагодарил, как и положено по Уставу, — перевёл я мыслепослание своего адъютанта.
Элей Ростович козырнул Рыжику в ответ и, криво усмехнувшись, произнёс:
— Я вообще-то понимаю «речь» котобиусов.
Опаньки! Твою ж дивизию!
С телепатическим даром Амброзова неловко получилось. Как объяснил начальник 7-го Спецупра, понимать котобиусов и прочую местную «божественную» живность он стал сразу же после прихода на Геренберо «посланников». Со слов Элея Ростовича данный экзотический навык спонтанно пробудился у всего руководства страны — с самого верха и вплоть до 15-й ступени табеля о рангах Красной Республики. Кроме того, единичные случаи телепатии фиксировались и у должностных лиц с 14-й ступенью. К ним, если не брать в расчёт гражданскую службу, относились все красные командиры в звании генерал-майора, контр-адмирала и комиссара госбезопасности 3-го ранга.
Вот и истинный ответ на причудливую уникальность Элен, внезапно обретшую способность читать мысли Рыжика. Ага, как же, в личных настройках она там какие-то галочки понаставила! «Бесстрашная Эл» просто наткнулась случайно на такой пункт меню и выбрала его наугад. Вот ведь вруша!
На мой вопрос Амброзову, не является ли его заместитель, мой нынешний шеф службы личной охраны — Эфиопов, таким тайным носителем сверхсекретного дара, тот ответил, что к глубочайшему его сожалению Нил Яковлевич глух к полуразумной фауне планеты. Если же вдруг у комиссара 3-го ранга и проклюнется «слышимость», то и я, и Амброзов сразу же об этом узнаем. Каким образом — он не уточнил.