— Где сегодня окажется Генштаб Десятой и остальные беглецы? — Борис Михайлович неожиданно прервал майора и задал главный интересующий его в данный момент вопрос.
На что тут же получил чёткий ответ:
— Точных данных пока нет, товарищ стратег. Вероятнее всего весь высший командный состав Десятой Державы к сегодняшнему вечеру успеет перейти десято-четырнадцатую границу. Гарантированно сможет покинуть пределы «прозрачной» страны её руководство, одно корпусное управление, а также одна пехотная и одна бронетанковая дивизия.
Геренберо.
Красная Республика.
Локация А-6, правобережье р. Девятка, тремя клетками юго-западнее г. Тофлерт.
Помещение КУФ.
8-й день Третьего этапа.
7:20 по местному времени.
Текущая дата: 8.1.11.7134.
Мои две армии и союзные корпуса генерала Четвертовикова каких-то особых подвигов за четвёртый ход не показали. Управление войсками Западного фронта с каждым днём всё больше превращалось в рутинную утреннюю процедуру, наподобие ранней зарядки. Или мне так стало казаться, потому что исход кампании был очевиден? А пофиг! Скучновато как-то, в общем. Сплошное сиденье на заднице. Активности нет, движения! А, как известно — движение жизнь!
В плановом порядке КУФ «крякнул» стандартной оповещалкой:
Войска союзников завершили текущий ход.
Переход хода к Десятой «прозрачной» стране.
Передвижение войск противника…
Я заложил руки за голову и, если можно так выразиться, откинулся назад в положение «лёжа стоя». В «Сфере-2» с её нулевой гравитацией это было вполне допустимо.
Рыжик сидел на законном месте — моём рабочем столе, и делал вид, будто ему жутко интересен процесс передвижения немногочисленных вражеских войск. В действительности — хвостатому нахлебнику было плевать с небоскрёба на бегство нейтралов.
Итогом четвёртого хода войск Западного фронта стал разгром остатков 2-го Корпуса «прозрачных». При этом выяснилась одна любопытная деталь игрового процесса. Вернее — целых две детали.
Первый завуалированный обход «правил» стал очевиден после того, как 4-я дивизия полковника Ли́динова прошлёпала мимо штаба того самого 2-го Корпуса. Что интересно: никаких стандартных отскоков в сторону по причине непосредственного контакта с вражеской частью моя пехота не совершала. Игнорирование блокировки на фланговые манёвры было вызвано микроскопичностью неприятельской части в плане численности.
Объяснение, скажу я вам, — малоубедительное. В чём, тогда разница между корпусным или армейским управлением и какой-нибудь раскатанной в блин дивизией в 10–20 процентов силы? Почему при соприкосновении с таким фактически «покойником» мои войска должны сначала разорвать дистанцию, а затем переместиться дальше вдоль клетки с помехой? Чем штаб лучше? Или хуже.
В случае с полноценным соединением, пусть и не полного штата, видите ли, правила запрещают прямое фланговое перемещение по касательной. Мол, или бейся, раз припёрся на драку, или скачи зайцем, если и руки чешутся, но и ногам покоя нет. Что до выбитого личного состава такой разбитой дивизии, то его же и усилить при ближайшем пополнении могут! Поэтому, дабы лишить сражающиеся стороны возможности нарушать закон ведения войны и придуман «отскок».
Вышеизложенное — мой вольный перевод «правил», но, надеюсь, суть понятна.
«Когда тебе надо идти вперёд, а кроме как мимо противника другого пути нет — лезь напролом!» — именно так я рассуждал, когда отдавал приказ Ли́динову. Я прекрасно понимал, что добраться до цели моей 4-й дивизии будет невозможно. Каково же было моё удивление, когда пехота лихо протопала мимо штаба 2-го Корпуса нейтралов и вышла к рубежу атаки на 12-ю дивизию врага! Это та, которая новая, второго состава у «прозрачных». Конечная точка марш-броска, кстати, у полковника была задана именно та, в клетку которой его пехота и добралась на второй шаг из трёх стандартных для этого рода войск.
«Ну да, ну да. Знаем-с. Правила писаны для шибко умных и особо талантливых. Мы же, дурни, всё методом научного тыка норовим действовать. Некогда нам читать-зубрить. Даже когда в башку коммодуль засунули — недосуг ерундой заниматься», — постебался я в тот момент над собой.