— Не поверишь! Там одни положительные эпитеты в твой адрес и полное восхищение по поводу умелых действий войск Западного фронта.
— Что, серьёзно?
— Ага. Сама в шоке. Когда «Царь» сказал в чате про доклад, меня аж холодным потом прошибло. Всё, подумала, хана «братишке». Ан нет, ты у меня удачливый, паршивец этакий!
Я смутился от похвалы и зарделся, как помидор. Элен воспользовалась моментом и легонько потрепала меня за щеку.
— Побрейся уже, товарищ генерал, — прокомментировала она наличие выросшей за четыре дня щетины.
— Всенепременно, — клятвенно заверил «сестрёнку», что приведу себя в подобающий званию и должности уставный вид. — То есть вина за срыв планов Генштаба и преждевременное присоединение Четвёртой с меня снята? И я не понял, ты, что, Эли, и сейчас в чате с «Царём» параллельно переписываешься?
— Ответ «да» на оба вопроса, — девушка перевела взгляд с Рыжика на меня и вновь показала язык. — Признаюсь, я с ребятами аудио конференцию поддерживала большую часть времени, пока тут гостила. Ещё и наш друг-дипломат яулю в режиме реального времени со всеми в чате сидел. Каюсь. Грешна.
М-да, остаётся лишь развести руками. Слов нет! Очень «дружный» у нас коллектив. Чего сразу-то не сказались⁉ Тихушники.
Глава 22
Третий ход
Геренберо.
Красная Республика.
Локация Б-6, безымянный поселок, юго-западные отроги Красных гор.
Штаб Западного фронта. Помещение КУФ.
7-й день Третьего этапа.
5:15 по местному времени.
Текущая дата: 7.1.11.7134.
Я проводил ночную гостью до арки военного портала и отправился с ранним визитом к начштаба.
«Вот ведь, — подумал я, обходя груду искорёженного и обгоревшего металла, бывшую совсем недавно „виллисом“, — сам не сплю и другим скоро сон нарушу. Всё благодаря кое-каким нехорошим личностям с соседнего фронта».
Суета в лагере стояла неимоверная. Картина вокруг расположения штаба эстетической радости доставляла крайне мало. К разрухе и запаху гари от минувшего сражения добавилась спешная работа связистов, демонтирующих повреждённые линии и оборудование, беготня интендантов, сосредоточенная работа бойцов стройбата. Ещё вчера вечером мы с Капитоном Устиновичем решили переместить штаб фронта поближе к театру военных действий. С утра пораньше личный состав полным ходом готовился к переезду.
После скоординированной атаки «прозрачных» и орков отсиживаться далеко в тылу смысла не было. При сильном желании точно такими же массовыми порталами, какие открылись накануне, диверсантов можно легко закинуть в любую точку западных локаций Республики.
Вероятность новой попытки удара по расположению штаба со счетов сбрасывать нельзя. Это не просто глупо, а глупо преступно. В том, что мрачный сценарий должен повториться, мы с полковником приняли как неизбежную данность. Предупреждён — вооружён. Будем тщательнее готовиться к вероятной встрече противника.
— Андрей Львович, доброе утро, — с порога поприветствовал меня начштаба. — Рано вы поднялись. Я как раз к вам в КУФ собирался идти. Что-то случилось?
— Командующая Юго-Западным фронтом с ночным визитом прилетала. Десять минут назад её до портала проводил.
— С хорошими новостями, надеюсь? — насторожился полковник.
— И да, и нет. Войска генерал-майора Смит ночью разгромили Двадцать Четвёртую «прозрачную». Это из хорошего. Плохая новость — расположение штаба её фронта тоже атаковали недоорки, — я не стал говорить Зоводному всей правды, изложив лишь ключевые события. — Так что, Капитон Устинович, вчера не мы одни пустынников свинцом потчевали.
Полковник посерьёзнел, заиграл желваками. Покачав головой, начштаба достал из папки лист бумаги и протянул её мне.
— Товарищ командующий, вот подготовленный приказ о передислокации штаба фронта.
Я подошёл к столу, пробежал глазами по документу, после чего обмакнув ручку в чернила, размашисто подписал. Начштаба приложил промокашку к месту моей шикарной закорючки, молча убрал приказ обратно в папку. Похоже новость про вчерашний налёт на штаб Элен не на шутку встревожила бывалого красного командира.
— Андрей Львович, на Юго-Западном у диверсантов силы значительные были? — нарушил, наконец, затянувшуюся тишину полковник, попутно складывая бумажную карту театра боевых действий.
— Как и у нас. До двух рот эсэсовцев. Но обошлось без больших потерь, — я с интересом рассматривал семейные фотокарточки полковника, установленные в рамке походного «иконостаса». Капитон Устинович в первый же день нашего знакомства с гордостью показывал в портмоне уменьшенные их копии. Красавица-жена, четыре дочки и пятилетний сынишка в армейского образца не по размеру большой кожанке с погонами подполковника стояли возле памятника какому-то республиканскому государственному деятелю. Что-то знакомое было в чертах лица изваяния красного руководителя, но что именно — ускользало от понимания.