Только вот потом она начала себя чувствовать непонятным цветком, который берегут изо-всех сил. А он все равно гниет.
От этой же банальной скуки Кайло снова влезает в клоаку политики. Прошлые события вылезают в совсем ином свете, и она пораженно выстраивает логические цепочки событий. И только тогда понимает, сколько ключевых моментов чуть не были запороты ее поведением.
От стыда она забрасывает напрочь это направление.
Позже, в очередной проблеск энтузиазма она влезает к разведчикам, но и там было слишком все запутанно. Единственный интерес остался к поведению Крии за Коконом… и контрабандистам.
Ну, по-честному признаться, только к банде одного из них.
Глава этой банды Хан Соло, оказывается, развернулся за полную катушку. Не стесняясь самому сидеть в самом центре событий, будь то просто перевозка груза или перестрелка в захудалом городишке за право садиться в космопортах вне очереди, старый проныра успевал везде.
Кайло почти забрасывает доклады о нем, зачастую предпочитая отложить чтение о его подвигах на потом, как в какой-то миг не ловит одну строчку. Затесавшиеся слова среди множества сухих фраз почти физически укололи ее.
Хан Соло, оказывается, уже лет десять как интересовался одаренными людьми. Вернее, местами их отсидки от гончих Альянса.
Она поначалу нервно думает, что чертов контрабандист вконец очерствел, и теперь работает на ищеек людей. Но еще пара строчек ее переубедили — Альянс назначил за его голову немаленькую сумму. Старикан выискивал одаренных… и увозил куда подальше от Альянса.
Еще одна новая строчка в докладе перевернула ей жизнь.
Хан Соло привозил одаренных к детям Зеллы или к Крии. Как и тех, кто прятал у себя подобных. Суммы, уплаченные ему зеллонианцами, были до ужаса смехотворными. За такие деньги едва можно было бы купить топлива для перевозки.
Символические гроши для того, кто работал за идею.
На следующую встречу детей Зеллы с ним Кайло летит тоже. Секретность всей операции такова, что она думает о серьезности всей ситуации. Думает, что ее немного даже поражает отточенность и согласованность всех действий персонала с пиратами.
Несколько прыжков в гипере, и вот она уже наблюдает ставший непривычным настоящий цвет космоса за бортом. Небольшой, какой-то неказисто-дребезжащий (наспех собранный неумелыми техниками из всего, что было под рукой) корабль на удивление изящно и красиво садится в ангаре зеллонианского транспортника. Немного перетягивает горло при виде десятка детишек самого разного возраста, выскакивающих из погрузочного шлюза и затравленно озирающихся при виде высоких серых фигур с оружием наперевес. Еще несколько секунд и каждого прибывшего увели в недра корабля и Кайло больше ими не интересовалась. Вышедший вслед за детьми худощавый жилистый мужчина прытко подскочил к главе всей экспедиции и быстро затараторил. Ее он видеть не мог, стоя спиной и жестикулируя размашистыми жестами.
Неслышимый приказ… и мужчину просто ставят на колени перед ней и удерживают под несколькими дулами бластеров. Ее лица контрабандист так и не увидит под сферой шлема, но его морщины и сжатые в полоску губы она разглядела хорошо.
Кайло не дала ему и шанса спросить хоть что-то. Она хотела как можно мягче сделать задуманное, но нервозность чуть перекосила сознание.
Она переворачивала пласты его памяти и мыслей не очень аккуратно, но и не грубо. Как позволял разум, так и высматривала. Несколько секунд и освобожденный от ее цепких ментальных когтей мужчина валится лицом вниз, скрежеща зубами и тихо матерясь. Он не злился, от его всё понимающего взгляда даже стало немного совестно. Контрабандист сам встал и кивнув кому-то в сторону, ушел на свою лоханку.
Его судно уже покинуло ангар, а Кайло все так и стоит посреди посадочных стоек. Мысли никак не собирались в кучу, и она все пытается впитать нагло украденную память.
Все прошлая жизнь схлопнулась.
Почти все старые обиды оказались пылью.
Она хорошо осознает все те правильные слова, которые старый пройдоха сказал каждому из детишек. Что увозит к детям Зеллы как раз подальше от Альянса. Рассказал, почему теперь в Коконе они будут в настоящей безопасности. Втолковал, что произошло бы, если бы они остались в том огромном красивом доме на берегу озера. Как смог объяснил, что делает это только потому, что в свое время не смог уберечь дочь.
Она до сих пор видит, как он на прощание обнимает каждого из этих детей, старательно затирая непрошеные слезы.
Кайло все никак не может переварить знание о том, что этот проныра до сих пор бережет каждую крошку информации о произошедшем очень и очень давно. До сих пор хранит воспоминания. И до сих пор самыми злыми словами корит себя.
И окончательно понимает одну очень важную вещь.
Он с мамой боялся не ее. Он с мамой боялся за нее.
Осознание волной смыло все чувства, оставив только бездонную яму внутри.
Они боялись не ее. Они боялись за нее.
За нее…
Он все время искал ее.
И до сих пор ищет, не позволяя надежде заглохнуть.
Одни и те же слова крутятся у нее по кругу. Последней каплей стала очень ясная мысль.
Она простила их обоих.
В себя Кайло пришла уже дома. Она показала память старика Отцу и Матери, на что они лишь синхронно вздохнули.
И окутали ее своей добротой и отзывчивостью.
Только вот желанной легкости это не принесло. Стало еще тяжелее. Стало еще хуже.
Когда же советники, спустя очень долгое время, перешептываясь, начнут ей рассказывать пунктах списка претензий от Альянса и покажут сумму, назначенную за ее голову, Кайло только улыбнется милой кроткой улыбкой.
И выставит напоказ почерневшие ногти.
По-страшному она ухмыльнется, углядев на коммуникаторе (совсем случайно) статейки о себе. Без малейшего сожаления о содеянном, она почти взахлеб прочитает огромные простыни текста. Кто-то называл ее монстром, которому не место в этом мире, кто-то возвел ее в ранг мессии, пришедшей вершить справедливость и прочее. Нет-нет проскальзывали теории, предполагавшие ее то неким гибридом, мутантом, выведенным в лабораториях, то еще Зелла знает каким неопознанным существом.
Вот тогда-то к ней и пришли те сны, суть которых она не сразу поняла. Но после них если снова не хотелось просыпаться. Не потому, что считала пробуждение ненужным. После этих снов ей хотелось оставаться в них вечно. Неопознанный, толком не сформированный голос по ночам обещал весь мир. Кайло упивалась этими снами, встречая каждый день хорошим настроением.
Пока до нее не дошло, кому принадлежал этот ласковый, шепчущий нежности голос. Пока не поняла, чьи жаркие руки обнимают ее и чьи же губы дарят счастье.
В ту же ночь неясный силуэт приобрел четкие очертания громадной фигуры принца Крии, многообещающе скользившего языком по ее телу.
Вместо того, чтобы избавиться от этих снов любым способом, Кайло позволяет себе и дальше упиваться ими, все больше теряя грань между мирами. Наоборот, строит в голове всевозможные сценарии возможной жизни, где они были бы… вместе. Придуманная жизнь иногда колола в виски своей правдоподобностью.
И убивала своей запретностью и недосягаемостью.
Четкое ясное понимание, что она в кои-то веки по-настоящему хочет кого-то, до кучи заставляло нервничать. Но все же мост в виде снов, связавший сокрытое в подсознании с разумом, вытащил наружу все тайные страхи и желания. Зацикленные в бесконечное колесо мысли и мечты подминали под себя все больше времени, и в какой-то момент Кайло понимает, что она… почти натурально влюбилась.
Она банально хотела его.
Факт, что он был недосягаем (он ее и без этого терпеть не может), только подстегивал. Это убивало не хуже мысли, что она оказалась подвержена чисто человеческой заразе.