Кайло молчит очень долго, пока шорохи сзади не зазвучали громовым грохотом. Тяжелые шаги заставили ее обернуться. Сжатая в комок сенатор сидела в кресле, закрыв лицо ладонями.
Но поступь была не ее.
Все это время в дальнем от нее углу стоял он.
Он, пустивший всю ее жизнь под откос.
И снова ты…
Он явно услышал каждое слово, и сейчас просто стоял, немигающе глядя на нее. Но Кайло даже не дергается, только слегка пожимает плечами, мол, услышал и ладно. Злейший враг узнал самое потаенное, но, как оказалось на деле, ей стало по–настоящему все равно.
— Боже, мне так жаль… Доченька!
Тишайший шепот воткнулся иглами в самое сердце, вместо затаенной радости вызывая ярчайшую злость.
— Уходите.
— Бенджамина…
— Прочь! Пошли вон! Оба! Прочь!
Ненавижу!
От ее криков сенатор заозиралась… и некрасиво икнула, снизу вверх таращась на профиль застывшего рядом с креслом Рейнара.
Но Кайло не позволила себе заплакать. Никто из них не был достоин увидеть и слезинки.
Он уже видел мои слезы… Чем же еще он может потешить свое самолюбие?
— Прочь, — надрывно зашептала она, оседая прямо на пол и не видя ковыляющей сгорбленной фигуры сенатора и сжатых кулаков крииден.
Замутненная медикаментами голова прояснялась волнами, некими наплывами, старающимися выгнать тошноту и химический привкус во рту. Но от укола выкатившегося из потайной ниши дроида сознание снова покрылось пылью.
Кайло не понимает, какое время суток сейчас вообще, когда ее ведут по светлым коридорам. Несмотря на напрочь забитую ядовитой химией кровь, на скованные силовыми наручниками руки и стянутый кляпом рот, ее охраняет целый взвод. Уже сидя на высоком стуле перед россыпью седовласых человеческих голов, она понимает, почему дети Зеллы до сих пор не проявили себя.
Прессы не было.
Дети Зеллы попросту не знали, что с ней. Судя по всему, чертов Рейнар тоже будет молчать.
Только охрана, она и целое стадо кивающих друг другу сенаторов, возомнивших себе, что могут решать ее судьбу. Мутный разум с трудом выхватывал из общей мешанины тел и голов очертания лиц, но в память врезался очень четкий силуэт сенатора Соло, сидевшей очень далеко и смотревшей застывшими глазами на свои руки.
Люди говорили и говорили. Гомон никак не затихал, и Кайло изо всех сил желала просто заткнуть этот текучий шум, дабы просто посидеть в тишине. Слов она не разбирала. Ей вроде бы даже задавали какие-то вопросы, но их она тоже пропускала мимо ушей. Она могла думать лишь о сенаторе, искренне жалея ту, что вроде бы обрела потерянную дочь, но сама же и привела ее в руки Сената.
Люди говорили много, шумели очень громко. Махали друг на друга руками, швырялись коммуникаторами о столы и издалека тыкали в нее пальцами. Наступившая резкая тишина чуть взбодрила ее. Чуть осмысленнее глянула на кривые лица, попыталась прислушаться к эху витающего в воздухе вопроса.
— Вы слышите нас?
Что?
— Повторите… вопрос.
— В виду выявленных новых обстоятельств, Сенат предлагает вам сделку.
— Какую же?
— Учитывая ваше родство с госпожой Соло, мы приняли решение предложить вам обоюдную сделку. Вы признаетесь в том, что все это время действовали по указаниям Императора Зейну. Само собой разумеется, нам будет важна любая информация об Империи Зеллы. В обмен на это Сенат сохранит вам жизнь.
— И остаток своих дней я проведу в плену, так?
— Вы должны понимать, что мы не можем позволить вам…
— Конечно понимаю… Как и понимаю то, почему здесь нет ни одного представителя прессы. Ни одного фотографа, ни одного человека, способного сообщить Императору Зейну о вашем закрытом заседании. Я бы посмотрела на ваши лица, когда дети Зеллы узнают о вашем произволе.
— Беджамина Соло, это не столь сейчас важно, как…
— Я гранд-маршал Кайло Реэн! Шестое Дитя Императора Зейну! И я не признаю вашего права судить меня, подданную Империи Зелла!
Она спрыгнула со своего места, бросаясь вперед через туман в сознании. Почти чувствует, как ее держит за плечи охрана, не давая вырваться, но и не давая упасть, пока она это выкрикивает, срывая голос и скалясь разными зубами. Ее выволокли из зала и она уже не услышала дальнейших обсуждений.
Сенатор Соло явилась к ней лично спустя много тягучих минут.
С потухшими глазами, еще недавно сверкавших праведным гневом. Голос проплывал мимо ушей, но часть Кайло успевает ухватить. Казнить ее пока не будут, но запрут в дыре, где о ней никто и не узнает. У Альянса множество способов развязать ей язык.
Она будет жить, пока Альянс не вырвет из ее мозга все секреты детей Зеллы.
========== Часть 9 ==========
Кайло нисколько не сопротивляется, когда ее тащат на какой-то корабль.
Не дергается, когда ее заводят в еще один.
И еще один.
Подвешенное безразличие плотно держало сознание, не позволяя вникнуть хоть во что-то. Стянутые силовыми наручниками руки безвольно висят, лишь пальцы живой руки иногда подрагивают в попытках ухватит нечто важное, но постоянно ускользающее. Было даже все равно, что ей почти разобрали протез, оставив пальцы на остове, намертво спаянного с живой костью. Очередной транспортный бот, и вот уже сидит среди нескольких заключенных, как и она, прикованных к креслам в сумрачных недрах судна. Несколько силуэтов замерли в неудобных позах прямо у стен. Но она сама сидела и слабо улыбалась под металлическим ободом. Все считали ее очень сильной, способной преодолеть любые преграды.
Только не в этот раз.
Кайло чувствует себя как никогда слабой, никчемной. Бесполезной, как мусор. Все планы, все прошлые мысли вдруг оказались ненужными, как сейчас, пока она сидит, невидящими глазами пытается увидеть хоть что-то под ногами на замызганном полу. Была как обделенная жизнью калека, без единой нити, позволявшей ей ощущать биение пульса вселенной. Слабость и полная апатия вовсю правили телом и мозгом, она словно разом лишилась костей. Ни слуха, ни зрения.
Ничего.
Плотный воздух рывками двигался, на самой границе сна и реальности. Только непонятно, где же была та самая грань, где осмысливались вполне реальные факты, а где началась мешанина с выдумкой?
Эти несколько часов полета проходят уже на самой грани восприятия, и Кайло совсем не понимает, откуда возник беспредельный страх в глазах других людей, поднявший и ей дыбом распущенные и запутанные волосы. Не понимает, почему корабль трясется, как и не осознает, отчего эти существа вокруг надрывно визжат.
После был сильный удар, от которого возник жутко жаркий ветер из гигантских сквозных дыр в стенах. Она сейчас не понимает, по-настоящему ли ветер свистит в рваных пробоинах, трепля обвисшие куски обшивки. Не знает, насколько реальны вот те прикованные к стене останки рук и плеча, оставшиеся после явно плазменного удара снаружи. Совсем маленький кусочек металла впился в генератор наручников и те теперь висели бесполезным хламом. Один неосознанный рывок, и путы упали на пол. Еще один рывок, и металлический ободок, стягивающий кляпом рот, упал туда же. Кайло в почти бессознательном, непонятном состоянии подходит к одной из дыр и хватается за торчащую арматуру одной рукой.
Некий миг, и она начинает улыбаться безумной широченной улыбкой, коей совсем не место было бы на ее лице, будь она нормальной. Ей было почти смешно от вида снующих вдалеке истребителей с четко узнаваемой окраской Альянса. Кайло почти засмеялась вслух от мысли, что вся история повторяется. Корабль, на котором она летела, получил залп в бочину и теперь эти мелкие шустрые кораблики из всех сил улепетывали. Они сделали свое дело, смысла наблюдать, как рухнет подбитый транспортник — не было. Металлические пальцы почти не слушаются, но держатся за кусок металла.