Это были ее мысли.
Ее память. Ее жизнь.
Мое!
Он посмел своими грязными лапами осквернить все самое лучше и чистое в воспоминаниях и Кайло была готова зарыдать в три ручья от полного бессилия от невозможности выгнать из себя чужака.
Но потом крииден зачем-то попытался влезть в те слои памяти, что сама Кайло закрывала от себя же. Захотел попасть в те части памяти, которые очень глубоко хранили ее воспоминания до Зеллы.
Это было под запретом. Нерушимым запретом.
И здесь чужак споткнулся. Засомневался вдруг, отвлекся. Задумался. Рывком убрал вскинутую руку. Даже отшатнулся от нее, как от чумной.
И тогда Кайло тоже смогла выровнять свою накренившуюся реальность. Облизнула пересохшие от сорванного дыхания губы, проглотила тяжелый желчный комок в горле.
И выпнула вторженца из своего разума.
Не просто выпнула.
Выкинула, как нашкодившего младенца, как надоедливую досадную помеху.
И залезла сама следом, яростно ментально скалясь и гомерически хохоча, но уже не думая, почему вдруг Рейнар позволил ей это сделать.
Погляди кто на них двоих со стороны, сразу бы сказал, что уже было непонятно, кто же из них агрессор, а кто жертва. Принц стоял, завороженными глазами глядя на ее искаженное покрасневшее лицо. Стоял, ошарашено приоткрыв рот, словно ему показывали некое чудо. Кайло же ответным буром ввинтилась в его мысли.
И застыла на первом же образе.
Своем образе, очень ярко улыбавшемся.
Какого… дьявола?
Чистой, свежей, самой безмятежной улыбкой.
Такой, какой у нее была в самом детстве, далеком, неповторимом. И была только там, в далеком прошлом, которое она хотела навсегда выкорчевать из себя.
Беззащитная улыбка на ее же лице, но в его памяти, выбила почву из-под ног.
Это было очень глупо, выглядело неестественно.
Это было слишком.
Спотыкаясь на этом воспоминании, Кайло задохнулась от сюрреализма.
Она ведь никогда ему так не улыбалась.
Она видела его второй раз в жизни.
Никогда не смеялась так заразительно, преданно заглядывая в глаза. Не проводила ноготками по белоснежной коже мужской груди под своей щекой, игриво и мечтательно закатывая глаза. Не взвизгивала счастливо, хватаясь обеими руками за накаченную шею.
Ее жизнь давно подчинялась строгому выверенному графику. Все события были втиснуты в четкую, тщательно выстроенную схему. Ее жизнь служила одной лишь цели, и она могла себе позволить такие яркие добрые искренние эмоции только в отношении всего одного существа в этой Вселенной. Это существо было слишком маленьким, чтобы она могла допустить малейшей мысли о том, чтобы вот так фривольно, вожделеюще, похотливо, улыбаться ему.
Всегда присутствующее желание высеять в благодатную почву вокруг себя хаос и агонию — не в счет. Это лишь досадные последствия без обряда очищения.
Кайло выпрыгнула из его головы ошпаренным кутенком, звуки тут же вернулись в мир, зацепив за собой целый крейсер удивления напополам с чистейшим гневом. Думать, почему именно ее лицо было искажено страшным шрамом, смявшим всю правую сторону, не хотелось. Думать, почему одна из ее рук была кибернетическим протезом, тем более не хотелось.
Почему именно она? И вообще, она ли это… Думать вообще не хотелось.
Бред, да и только.
Но потом влезла мысль, что это было… нападением.
Вернее, можно вывернуть как нападение.
Истинных мотивов она может никогда и не узнает, но Крии без зазрения совести нагло нарушил все мыслимые правила. Но предстояло еще подумать. Основательно подумать. Ведь крииден считал ее очередной извращенкой, человеческой подстилкой какого-нибудь высшего чина в Империи, сумевшей телом забраться в доверие к детям Зеллы.
И теперь этот же крииден стоял, обескураженный.
Ибо уже понял, к кому в голову он посмел влезть. Уж кто-кто, а Кайло сумеет обыграть это акт агрессии в свою сторону.
— Не стрелять!
Выкрикнувший это другой крииден водил руками по сторонам в попытках привести всех в чувство. Кайло с трудом стряхнула с себя оцепенение, тут же радуясь вовремя пришедшей стабильности сознания. Ее телохранители уже окружили стеной, взведя бластеры наизготовку, еще бы доля секунды и перестрелка была бы неизбежна. Ментальный приказ, и зеллонианцы медленно опустили оружие.
Все действо с раскурочиванием ее разума и ответным ударом на самом деле заняло какие-то секунды, хотя ей это время показалось бесконечным.
— Ты поплатишься за это. И ты уже знаешь, что я не бросаю слов на ветер, — как можно бездушнее тихо проговорила она, выпрямляя спину. Дыхание давно выровнялось, очистилось, краска отлила от щек, лишь отголоски злой боли еще кололи виски, электризуя тщательно уложенные волосы.
От выплюнутой угрозы принц сразу очнулся, встрепенулся.
И напрягся, всем своим видом показывая готовность отразить любые удары, губы под краской снова хищно изогнулись. Но крииден смолчал, надменно глядя сверху вниз, сверкая в бездонных глазах чем-то диким, древним. И неуловимым.
— Простите, но что происходит? Господа, прошу, пройдемте за стол и обсудим…
— Верфи Наивэ трижды нарушили договоренности. Дважды перенос сроков и единожды раскрытая посторонним строго конфиденциальная информация. Канцелярия Его Императорского Величества направит вам рекламацию.
Надо же, и голос уже почти не срывается, ложится легкой дорожкой.
— Миледи, мы могли бы договориться… Ведь мы закрывали глаза на присутствие ваших шпионов. Или вы думали, что мы не знаем об истинном назначении ваших инженеров?
— Ничем не подтвержденная догадка.
Управляющий еще что-то выкрикивал ей вслед, но голова уже была занята совсем другим. Откуда это воспоминание у этого сукиного сына? Воспоминание ли вообще. Может, просто богатая фантазия ублюдка, так и не сказавшего вслух ни единого слова. Почему на изуродованной части лица у нее был зеллонианский глаз? Почему только один? Почему только правая половина зубов у нее была как у истинных детей Зеллы. Исковерканная мутацией? Неудачные опыты? Или же снова извращенные мечты крииден? Это было… реальным воспоминанием. С текстурой, запахом, светом. Осязанием. Только было непонятно, откуда у него это воспоминание.
Мысли скакали, вторя быстрым шагам.
Она чувствовала себя распотрошенной.
Накидка не спасала от пробирающего до самых костей холодного воздуха. Словно она сейчас неслась по коридорам абсолютно обнаженная, беззащитная. По нервам била дрожь, оголяя и без того взбаламученное сознание.
Скача из лифта в лифт, Кайло с верными псами за спиной старалась побыстрее забраться в свой корабль и как можно раньше покинуть эти долбанные верфи, дабы в тихой приятной обстановке успокоить расшалившиеся нервы и…
После был только звон в ушах и скрипучая пыль на зубах.
И далекие гулкие крики.
Одного мутного взгляда хватило. Кто-то еще пытался шевелиться, а кое-кто даже умудрился встать и пытался покинуть это место. Внутренности сковало космической мерзлотой, мысли потекли совсем неспешно из-за сдавившего лоб и виски тугого огненного обруча. Инстинкты выли, что нужно взять себя в руки, дышать осторожно и мелко, или наоборот, она уже и сама не знает. Только знает, что ее контузило, напрочь вышибло из реальности, оставив плавающие стены и те самые гулкие крики.
Прошу, хватит кричать. Кто бы ты ни был… Заткнись!
Дым разъедал глаза, и Кайло в который раз пожалела, что у нее все еще нет глаз истинных детей Зеллы. Им-то этот дым и гарь не были помехой. Внутренне она билась в истерике, кричала.