— Я тоже хочу такую руку, но мама не разрешает, сказала, что когда я вырасту, то только тогда решу, какую руку я хочу. А правда, что у тебя у тебя будет новый глазик? Папа показал мне, что у тебя будет новый глазик. А ты зачем оставила себе это шрам? Он такой некрасивый. Больно?
— Нет, маленький мой. Уже нет. Ты поцеловал и все, больше не болит.
— Давай я еще раз тебя поцелую. Тогда долго болеть не будет. До обряда как раз хватит. А если не хватит, я буду приходить и целовать тебя, пока не перестанет болеть.
— Обещаешь?
Мешанина из зеллонианского и общегалактического… умиляла. Седьмое Дитя не заморачиваясь, лепетал на обоих языках, смешивая в неразрывную кучу слова.
— Хочешь сказать, у тебя хватит терпения приходить ко мне и целовать меня? Ты ведь забудешь об этом уже завтра.
— Честно, не забуду. Если только ребята не позовут играть. Или не заставят учиться.
— До обряда еще очень долго. Ты забудешь.
— Нет. А вот и нет. Мама сказала, Третье Дитя Миатра уже вот-вот принесет домой дочь. Значит, еще… — Тейяр принялся складывать пальцы на всех четырех ручонках, пытаясь подсчитать непосильное, непостижимое для него пока что время.
Двадцати пальчиков не хватило.
— Еще год, Тейяр. Целый год.
— Это много?
— Очень. Но если ты обещаешь…
— Обещаю. Потом обряд все исправит.
— Исправит… Все исправит.
Ей дали не просто минуточку.
Кайло сидит с Тейяром до самого заката. Все это время Седьмое Дитя без устали болтал обо всем, иногда слезая с ее рук, дабы показать какую очередную смешную птичку он увидел в саду, или какого страшного зверя с вооооот такими клыками (и вот клянусь — острее, чем у меня) он увидел в клетке на прогулке. Но всегда забирался обратно к ней на колени. И говорил, говорил. От щебета Тейяра у нее кружилась голова. От умиротворения, от радости. От тишины и детских пальчиков, нет-нет осторожно тычущих ей в искривленную щеку. Кайло же ощущала себя по-настоящему нужной для того, кто был неотъемлемой частью его жизни.
Покои застыли желейным сумраком, Начавший зевать Тейяр говорил все медленнее, тише, пока в какой-то неуловимый момент банально не заснул у нее на руках. Кайло держала бы его еще вечность, но новый шелест от входа выдернул из тишины.
— Шестое Дитя. Отец ждет тебя.
Точно, ведь Отец ее предупреждал. За временем, проведенным с Тейяром, она совсем позабыла об этом. Пришлось натягивать на себя всю церемониальную одежду, провожая глазами спины нянек, уносивших прочь Седьмое Дитя.
Тронный зал был очень далеко от ее покоев, и в нем свет Зеллы пока еще мерцал остатками бликов. Голограмма правителя Крии была очень четкой, словно тот сидел здесь вживую, контрастируя хищными прямыми, как сами крииден, линиями панелей трона с ажурными очертаниями постамента Отца.
Едва она дерганым шагом подошла к ним, бездна глаз чужого монарха медленно повернулась к ней, застывшими глазами оглядывая ее с ног до головы, чуть застряв на лице. И только она собралась поприветствовать гостя, как краем глаза увидела его.
Замерший за троном принц Рейнар стоял каменным изваянием, глядя гадкой личиной прямо на нее. Нет, конечно, у него было относительно приятное лицо, ну… насколько это можно было судить по разводам краски. Наверно, даже приятная полуулыбка и для кого-то даже приятный голос. Но все инстинкты орали, что за этим почти обезличенным фасадом скрывалась такая отвратительная, мерзопакостная суть, что от вида его безразличной маски в душе сразу поднялись волны злорадства и чудовищной, поглощающей остатки света ярости.
И паники.
Обычная голограмма вдруг показалась ей настолько отчётливой, что Кайло вдруг подумала, что еще миг, еще чуть-чуть, и крииден… нападет.
— Все знали, что у Вас семеро детей, Правитель Зейну. Но никто не говорил, что один из них — человек.
Ну да, назови еще Отца извращенцем, породившим ребенка от человека, и тогда будет отличный повод развязать войну. Это будет гораздо раньше, чем я планировала… Но все же.
На эту почти бездушную реплику с идеально завуалированным намеком Отец лишь… усмехнулся.
— Физическая оболочка не столь важна, Правитель Тетар.
— Нам искренне жаль, что знакомство состоялось при очень неудачных обстоятельствах, — чуть наклонила голову голограмма.
— Позвольте представить. Мое Шестое Дитя, Гранд-маршал Кайло Реэн.
Ей наверняка не показалось, что оба крииден усмехнулись. Жаль, что она не может сейчас залезть к ним в головы, поглядеть на их выводы. Сомнение в словах и адекватности Отца читались даже в их провалах глаз.
Двое на голограмме презирали ее.
Это тоже отчетливо неслось неосязаемой волной он их надменных поз.
Ну да, какой нормальный монарх поставит девятнадцатилетнюю девчонку (человека!) во главу боевого флота детей Зеллы. Впрочем, думайте что хотите. Я покажу вам всем, чего стою.
Кайло все выжидала дальнейших слов, но обе стороны почему-то молчали. Пришлось схватиться за резную спинку и прятать перекошенное лицо за троном, сознание вдруг взбрыкнуло, словно мерзкий Рейнар снова лез в ее сознание. Ажурное плетение отчетливо заскрипело под ее металлическими пальцами.
Она уберет руку.
Вот сейчас, прямо сейчас, только дай мне сил сдержаться и не заорать прямо у всех на виду. Глаза Рейнара перестали рвать плечи, соскальзывая на протез, стискивающий орнамент трона. Если прямо сейчас не убрать руку, Отцу придется заказывать новый постамент. Кайло внезапно думает, что та, отрубленная рука — теперь самая чистая ее часть.
Потому что уже отделена от общего тела.
— Кто знает о том, что я выжила?
Судя по возникшей гробовой тишине, она явно влезла посреди разговора о чем-то сверхважном. Она явно выпала из реальности, увязнув в своих попытках удержаться на ногах. Перед глазом мелькнула рука с почерневшими уже наполовину ногтями.
Так быстро? Зелла, дай мне сил!
Кайло силится уловить остатки витающего разговора, но слова ускользнули туманом недосказанности. Она потом спросит, о чем они говорили.
— Никто, — снисходительно выдал Тетар. От него несло пакостной жалостью.
— Никто не должен узнать, кто я, как и то, что я выжила. Это будет платой за агрессию Вашего сына. Иначе я вырежу свое имя у него на лице.
Еще бы узнать, что именно искал Ниммар, и что он успел украсть.
— Шестое Дитя! — даже Отец был возмущен. Чуточку, самую малость. Она даже поверила бы.
Но на лицах крииден все то же безразличие и… спокойствие? Те, кто славится своей безрассудностью и вспыльчивостью, сейчас взирали на нее с несокрушимым спокойствием. Будто не она сейчас выдала эти слова.
Это было грубо, да. Опрометчиво, необдуманно.
Но двое на голограмме лишь молчаливо упивались собственным (настоящим, не мнимым, как у людей) превосходством и самодовольством.
— Это… справедливо, — ехидная улыбка чуть тронула уголки измалеванных губ правителя Крии.
Что? Они проглотят и это оскорбление? Что же, продолжим.
— Что Ваш сын искал?
Кайло уже и не ждет ответа, спрятавшаяся за спиной Отца и потому ответ был неожиданным.
— Намерения против Крии.
Если искал эти намерения, то наверняка нашел. Четко сформированное решение идти войной на Крии было. В планах. Но перед этим пунктом было слишком много других. Кайло не будет спрашивать крииден, нашел ли он эти самые намерения. Если эти ублюдки не захотят ответить, то…
— Не нашел, Гранд-маршал Реэн. В виду некоторых событий, мой сын немного… несдержан.
Да ладно? Что, правда что-ли.
— Относительно недавно я потерял часть флота. Мой сын… сумел надавить, и верфь Виктория были предоставлена под наши нужны. Сожалею, что сроки сдачи Вашего корабля были безжалостно сдвинуты, но мы до последнего момента не знали об этом заказе. Иногда Альянс… очень скрытен.
Одно то, что крииден вообще давали ответы на незаданные вслух вопросы, поражало.
И как он вообще продавил людей.