Спустя четыре часа самолет удачно приземлился в аэропорту Домодедово. Когда стюардесса разбудила Олив, чтобы предупредить ее о посадке, то первое, что увидела Джонсон, когда открыла сонные глаза, это наглую ухмылку на лице своего бессмертного начальника.
Осознав комичность всей ситуации, Оливия залилась краской и поспешила как можно скорее отодвинуться от блондина на другой край сидения, сделав вид, будто ее очень сильно интересует пейзаж за окном иллюминатора. Смерть издал тихий смешок и лучезарно улыбнулся рыжеволосой бортпроводнице, которая с нескрываемым интересом разглядывала симпатичного молодого мужчину.
Девушка искренне не понимала, что такого этот красавец углядел в такой серой мышке, как Оливия, и считала своим долгом исправить этот нюанс. Мысли стюардессы заставили повелителя душ сдержать приступ рвущегося наружу хохота.
Решив не разочаровывать охотницу за мужчинами, Самаэль вежливо подал Олив руку, когда та спускалась с трапа, забрал у нее сумку, пресекая любые возражения по этому поводу, а когда персонал самолета провожал пассажиров, приобнял Джонсон за плечи и поцеловал в висок. Искаженное злобой и ревностью лицо рыжей девицы было лучшей наградой за разыгранный спектакль. Только вот сама Лив сразу поняла, что ее начальник не спроста вдруг стал таким разлюбезным.
- Ты чего это вдруг стал таким вежливым? – с подозрением спросила помощница, сверля улыбающуюся физиономию сероглазого нахала.
- Вы, девушки, такие забавные, когда охвачены ревностью, пусть даже объект воздыхания вам и не принадлежит.
- Можно подумать вы, мужчины ведете себя иначе! Вам только дай повод, не успеешь оглянуться, как за тобой по пятам будет сновать целая куча наблюдателей, соблюдающих честь товарища.
Ангел Смерти только тихо рассмеялся в ответ, вручая напарнице ее багаж. На выходе из аэропорта их уже ожидал автомобиль, за рулем которого сидел ранее знакомый Оливии охранник Воронова.
- Мистер Хоффман, господин Воронов просил нас сопроводить вас до особняка.
- Он предупреждал меня о сопровождении.
Джонсон вопросительно уставилась на светловолосого коллегу, на что тот ответил ей не менее вопрошающим взглядом.
- Мистер Хоффман? – шепотом переспросила детектив. - Интересно узнать, какое ты взял себе имя?
- Не стоит людям и другим обитателям этого мира знать, кто я на самом деле. Поэтому я решил взять себе новое имя. Так что можешь называть меня Бастиан Хоффман!
- Ты выбрал себе имя "Бастиан Хоффман"? А ничего лучше в твою голову прийти не могло?
- Много ты понимаешь! – обиженно фыркнул блондин, пряча светло-серые глаза за стеклами дымчатых очков.
Оливия тихо рассмеялась, прикрыв ладошкой лицо, после чего примирительно похлопала начальника по плечу. Забрав у детективов вещи и уложив их в багажник, агенты расселись по местам и тронулись в путь.
-7-
Дорога до особняка пролегала через многочисленные леса. Лиственные и хвойные исполины росли вдоль дороги и уходили далеко за горизонт. Погода стояла пасмурная, а столбик термометра на панели автомобиля указывал на три градуса тепла, хотя по ощущениям температура явно была ниже.
Оливия спрятала руки в рукава персикового свитера, поверх которого был наброшен черный плащ с меховой отделкой внутри и пушистым воротником по краям капюшона снаружи. Ноги удобно устроились в высоких до колена осенних сапогах с меховой подкладкой, купленных год назад на неплохую зарплату консультанта. Бастиан, как теперь называл себя Ангел Смерти, сменил костюм на плотные черные джинсы, темно-синий пуловер с высоким горлом, удобные ботинки и угольно-черное пальто с шарфом того же цвета.
Ехать пришлось около двух часов, от небольшой тряски Джонсон слегка укачало, а ноги затекли, находясь в одном положении столь долгое время. Наконец, хонда завернула в своеобразный тоннель из ветвей деревьев и выехала на гравиевую дорожку, ведущую к огражденной территории, за высоким забором которой возвышался старинный особняк.
Преодолев ограждение и пост охраны, детективы вместе с сопровождающими вышли из машины и поднялись вверх по ступеням. Один из агентов открыл перед гостями дверь и пригласил войти. Слуги помогли посетителям снять верхнюю одежду и проводили в зал.