- Договорились, как только вернемся в Денвер, куплю себе топор и зажигалку.
Смерть усмехнулся, взмахом руки убирая книгу и прикрывая глаза. Нахождение в мире людей оказывало своеобразное воздействие на Самаэля, усталость чувствовалась ощутимее, чем в подземном мире, а необходимость во сне внезапно перестала быть пустым звуком.
- Уже поздно, я, наверное, пойду к себе и попытаюсь заснуть.
- Я бы посоветовал тебе сегодня остаться здесь.
- Мне как-то неудобно стеснять тебя две ночи подряд.
- Это я уж как-нибудь переживу.
- Спасибо!
Ангел только коротко кивнул в ответ, отворачиваясь к огню. Чутье подсказывало, что эта ночь будет долгой. Когда Оливия перестала вертеться в постели, а ее дыхание выровнялось, Бастиан встал со своего места и подошел к окну. Свинцовые тучи одна за другой медленно ползли по небу, обнажая тусклый лик оранжевой луны. Завтра будет ветрено.
Большие напольные часы в коридоре пробили час ночи, а где-то вдалеке завыла собака. Задернув шторы и подбросив в камин еще дров, Самаэль подошел к большому зеркалу и провел по нему рукой. По периметру рамы вспыхнули голубые письмена, и в глубине зазеркалья вспыхнуло голубое пламя. Глаза Смерти из серых сделались ярко-голубыми, под стать пламени, и в ту же секунду в зеркале появилась фигура, облаченная в черный балахон с изъеденными молью краями.
- Господин. – Жнец склонился в глубоком поклоне, прикладывая руку к груди, после чего приготовился слушать приказ хозяина.
- Нергал, у меня есть для тебя задание.
- Слушаю Вас!
- Мне нужно, чтобы ты принес мне мою косу.
- Как прикажете, сир. Что-нибудь еще?
- Да, найди Лилит и скажи, что мне нужен флакон с ее кровью. Если спросит зачем, скажи, что это мой приказ. Надумает спорить или откажется, припугни ее. Чем, ты знаешь.
- Я все сделаю.
- Ступай!
Дух почтенно склонил голову, и его образ растаял, оставив после себя легкую дымку. Не прошло и десяти минут, как в руках у мужчины появилась изящная коса с причудливой вязью по кромке лезвия, а на рукоятке из красного дерева поблескивала золотая цепочка, на которой висел маленький флакончик в виде амфоры с узким дном. В сплетении узора проглядывалась жидкость темно-бордового цвета.
Отцепив кулон и повесив его себе на шею, Хоффман стукнул косой об пол, и та превратилась в узкое длинное лезвие с рукояткой, конец которой украшала голова волка, воющего на луну. Голубоватое сияние волнами разошлось по всей комнате, очертив окна и дверь, теперь и мышь не проскочит незамеченной. Наколдовав ножны для клинка, тем самым сделав из него трость, Бастиан устроился на кушетке, заложив одну руку за голову, и прикрыл глаза. Пожалуй, несколько минут отдыха он сегодня честно заработал.
-14-
Проснулся Самаэль от того, что охранное заклинание мелодично зазвенело, возвещая о появлении нарушителя. Приоткрыв глаза, мужчина смог различить в сумерках комнаты черный силуэт, склонившийся над постелью, где мирно спала Оливия. Бесшумно поднявшись с кушетки, блондин медленно приблизился к ночному гостю и приставил лезвие косы к его горлу.
- Вечер добрый, господин Рыков! Чем я могу вам помочь в столь поздний час?
Мрак, царивший в комнате, ничуть не помешал Смерти разглядеть визитера, который был несколько удивлен тем, что его так легко и быстро вычислили.
- Я догадывался, что ты не так прост, как кажешься! Что ты такое?
- Поверь, ты не захочешь этого знать. – Милую беседу прервал шелест одеяла, когда Олив перевернулась на живот, обнимая во сне подушку. - Не стоит будить мою напарницу, она сильно устала за день, так что предлагаю поговорить в другом месте.
- У меня ведь все равно нет выбора.
Не сводя глаз с соперника, Хоффман вместе с Виктором переместились поближе к камину, где с новой силой вспыхнуло пламя. Рыков устроился в кресле, закинув ногу на ногу и расположив руки на подлокотниках. Бастиан умостился в кресло напротив, не переставая вертеть в руках клинок. Чтобы расставить все точки над «i», вампир оскалился в хищной улыбке, демонстрируя удлиненные клыки, и сверкнул кроваво-красными глазами.
Самаэль в долгу не остался, обнажая часть своего истинного обличия: его глаза так же вспыхнули в полумраке, только не алым, а голубым огнем. Не менее зубастая улыбка вызвала у сидевшего напротив собеседника тихий смешок, а осунувшееся лицо, как если бы кожа, словно перчатка, обтягивала кости, приняла бело-серый цвет с темно-синими прожилками вен и капилляров.