Мы с ней рассмеялись, мама не поняла нашей шутки и недоуменно подняла бровь.
— Это очень долгая история. Я потом как-нибудь тебе расскажу.
Мама взглянула на часы и охнула:
— Ох, ну надо же! Я уже опаздываю, у меня скоро урок начнется! Посмотрите, чтобы Мэй ничего не натворила.
Поцеловав меня и Джерада в щеку, она вышла из дома. Я так рада, что мама нашла для себя отличную работу. Я купила ей место Тройки, хоть она и сопротивлялась, и теперь она преподавала в школе учителем музыки и вокала. Джерад ушел от нас во двор поиграть в футбол.
После встречи с семьей у меня поднялось настроение. И аппетит. Я направилась в сторону кухни, как вдруг перед глазами у меня все поплыло, и, чтобы не упасть, мне пришлось опереться о дверной косяк.
— Леди? Вы в порядке?
Я поморщилась от ее произношения «Леди». Перед глазами прояснилось, поэтому я выпрямилась и буркнула:
— Америка.
Она недоуменно посмотрела на меня
— Не понимаю?
— Называй меня Америкой.
— Но это запрещено… Я ваша горничная…
— Ну, хорошо, не хочешь воспринимать это как просьбу, прими как приказ.
— Слушаюсь, Ле… Америка, — поправила себя она и улыбнулась. — Я постараюсь привыкнуть.
***
Следующий месяц прошел спокойно. Утром мы все вместе завтракали, днем я играла с Джерадом в саду или занималась музыкой с Мэй, вечером мы собирались в гостиной и рассказывали друг другу разные истории.
Мне очень нравилось проводить время в саду. Так же, как и в саду особняка Кроссов, наш сад соединялся с густым лесом из огромных вязов. Там было очень красиво и спокойно, словно это был кусочек вселенной, оторванный от бытия.
К тому же деревья в саду были посажены густо, поэтому из соседних садов было невозможно разглядеть наш сад. Благодаря нахождению на солнце, моя кожа снова приобрела цвет, круги под глазами исчезли, и я вновь стала похожа на нормального человека.
Несколько раз вечером к нам приходила Кенна с мужем и маленькой Астрой. Кенна сажала ее на пол, и она пыталась неуклюже встать, постоянно приземляясь на пятую точку. От умиления у меня всегда на глазах выступали слезы. Однажды, когда у нас было много гостей, в том числе, Селеста и Вайлет, все мы сидели в гостиной и наблюдали за Астрой, Кенна взяла меня за руку.
— Что с тобой? Почему ты плачешь?
Мэй ухмыльнулась и закинула в рот конфету.
— Гормоны.
Все рассмеялись, за исключением меня и Кенны. Она расширила от удивления глаза.
— Ты что, беременна?
Странная волна смущения захлестнула меня, и я покраснела.
— Да.
Сестра широко улыбнулась.
— Так почему же ты не рассказала мне? И почему я не заметила живота?
— О, это моя заслуга, — ответила Карисса.
За время, что она провела с нами от ее застенчивости и следа не осталось. Она явно чувствовала себя с нами комфортно, шутила, рассказывала истории.
— Я сшила платья для Америки именно с этой целью.
Я кивнула и закинула в рот горсть винограда.
— О, Господи, такими темпами я скоро стану колобком!
Кенна рассмеялась.
— Ох, еще каким! Помню, как я не хотела выходить на улицу с огромным животом. А какой у тебя срок?
— Пять месяцев, — честно ответила я.
— Пять месяцев? — Сначала Кенна задумалась, а когда до нее дошел смысл сказанного, ее глаза полезли на лоб. — Пять месяцев?! Но это же…
— Да, — не дожидаясь продолжения, прервала ее я.
— Так он…
— Да, — снова буркнула я.
Больше она ничего не сказала, но и по ее интонации я поняла, что она не осуждает меня, а только ошарашена новостью.
Я уже отвлеклась от нашего разговора и ушла в свои мысли. Интересно, как там Максон? Вспоминает ли меня?
«Если и вспоминает, то только с ненавистью» — гаркнул внутренний голос.
Прошло уже пять месяцев, уже июнь, и день королевской свадьбы неумолимо приближался. От сознания этого мне сразу становилось плохо, и к горлу подкатывала тошнота.
Гости ушли, и все отправились спать. Я приготовилась ко сну, надела ночную рубашку — из-за шрамов она у меня длинная, с рукавами, искусно сшитая Кариссой — и легла в постель. Как бы я не ворочалась, но не могла уснуть. Какое-то тревожное чувство засело в груди и не давало покоя. Взвинченная необъяснимой тревогой, заснула я только под утро.
Проснулась я только к обеду, чувство тревоги никак не проходило. Чтобы хоть немного приподнять себе настроение, я надела свое любимое голубое платье с завышенной талией и милым пояском, поверх надела обычную серую кофту.
Все уже обедали, в то время как я еще только завтракала. Я не съела ни кусочка из того, что мне наложили в тарелку. Этим я насторожила всех присутствующих, кроме, разве что, Аманды, которой на все было наплевать.
— Амес? — Мэй окликнула меня, вырывая из прострации. — Что-то случилось?
Я устало улыбнулась.
— Н-нет, что ты… Я просто не выспалась.
Мэй кивнула, но явно не была удовлетворена моим ответом.
После обеда в доме мы остались только втроем: я, Мэй и Карисса. Джерад пошел играть с друзьями, мама вернулась на работу, а Аманда ушла посетить каких-то друзей. Мы как раз сидели в гостиной и обсуждали пол ребенка, когда раздался звонок в дверь. Мы все переглянулись, очевидно, что мы никого не ждали, а возвращаться кому-либо еще рано. Звонок повторился.
— Странно… — пробормотала Мэй.
Ее тон насторожил меня.
— Что-то не так?
— Звонят через заднюю дверь. Я открою.
Она скрылась из виду, любопытство взяло верх, и я на цыпочках подкралась к лестнице, неподалеку от которой находилась задняя дверь.
По голосу Мэй я поняла, что она рассержена.
— Уходите. В этом доме вам не рады.
— Мисс, Мэй… — От звука этого голоса мое сердце больно стукнуло в груди и чуть не остановилось. — Мне нужно поговорить с Вашей сестрой.
— Ей не о чем с вами разговаривать!
— Мэй! — мой голос прозвучал слишком строго, о чем я сразу же пожалела.
Я вышла из своего укрытия и увидела его. Он совсем не изменился, такой же невообразимо красивый и высокий. Моя нижняя губа подрагивала, и мне пришлось прикусить ее, из глаз скатилась маленькая слезинка, дыхание усилилось.
— Но… — сестренка пыталась запротестовать.
— Мэй, иди. Кариссе одной скучно. Развлекай ее.
Я специально выделила последнее слово, чтобы отправить ее отсюда. Мэй надулась, но все же ушла. Когда мы остались одни, Максон прошептал:
— Америка… — Сколько всего скрывалось за этим словом.
Каких же усилий мне стоило сделать ледяной голос и процедить сквозь зубы:
— Идем со мной.
Я прошла мимо него, открыла дверь в сад и вышла из дома, Максон молча следовал за мной. Я отошла на безопасное расстояние от дома и обернулась, скрестив руки на груди.
— Как ты здесь оказался? — мой голос так и сочился холодом.
Он в растерянности запустил руку в волосы, легонько ероша их. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы удержать себя и обнять его. Он казался таким родным, любимым. Но больше не моим.
— Я незаметно пробрался через этот лес. У отца здесь встреча, я прилетел с ним, но ушел от него. Наверное, он сейчас ищет меня… — Он улыбнулся, но, заметив мое выражение лица, замолчал.
— Америка, я… — Он снова взъерошил волосы. — Я сожалею.
Меня словно водой окатили.
— Сожалеешь? О чем это, мне интересно?
Сейчас он выглядел таким уязвленным. Я знала, что мои слова причиняют ему боль, но так будет лучше. Лучше я один раз оттолкну, но достаточно сильно, чтобы он меня возненавидел.
— Я совершил ошибку… Я злился и не подумал о последствиях…
Я выставила вперед руку, призывая к молчанию.
— Не продолжай. Все это в прошлом.
Он улыбнулся.
— Ты простила меня?
Оттолкнуть. Оттолкнуть. Оттолкнуть.
— Да.
Его улыбка стала шире.
— Вернешься ко мне?