Голова снова была готова взорваться от мыслей, которые я все же смогла отогнать и приступить к подготовке к чаепитию. Я причесала волосы и собрала их сзади в невысокий пучок, макияжа я нанесла, как всегда, много, это отняло у меня чуть больше времени, чем я рассчитывала. На шею я надела цепочку, подаренную отцом. Птичка-подвеска весело подмигнула мне бликом света.
Она единственная вещь, которая осталась у меня от меня. Это еще одна тоненькая ниточка, накрепко связывающая меня с прошлым. Все воспоминания храню не я, все воспоминания хранит эта цепочка.
Но самое главное воспоминание, которое она хранит, это то, как она вернулась ко мне. А вернее, мое последнее воспоминание о Максоне как о человеке, за которого я собиралась выйти замуж.
Да, я не видела кольца. Да, так уж вышло, что наша помолвка была заключена так, что о ней знали только мы. Да, той ночью мы дали друг другу обещание, что никогда не расстанемся, что всегда будем вместе.
И… да, мы не вместе. И не будем вместе. Хм. Шутка длиною в бесконечность.
***
После того, как я выкинула трогательные и вместе с тем печальные воспоминания из головы, я еще раз проверила детей и вышла из комнаты в направлении покоев Королевы. Когда я дошла до двери ее комнаты, подметив, что довольно странно, что она открыта, я услышала голоса, доносящиеся оттуда.
Я уже хотела потянуть дверь на себя, когда распознала голос Крисс.
— Я не хотела обидеть Вас, просто мне хотелось знать, почему ей оказаны такие почести? — Я распознала в ее голосе нотки ревности.
На ее слова Королева лишь спокойно ответила:
— Успокойся, Крисс. Это всего лишь извинения за причиненные неудобства.
Наступила продолжительная тишина, из-за которой я подумала, что разговор окончен и сейчас мне предстоит увидеться с Крисс, которая, судя по всему, сегодня пребывала не в самом хорошем расположении духа. Но не тут-то было!
— Вы могли просто заплатить им, и все.
— Крисс, не забывай, что пока после Короля я здесь главная. Я в праве сама принимать решения и отвечать за последствия, которые понесут мои решения и поступки. Если я сказала, что она здесь остается, значит, так и будет! — ее голос нисколько не повысился, напротив, звучал спокойно, словно не призыв к стыду, а обычные повседневные наставления. Но, тем не менее, не был лишен ноток предостережения. — А теперь ты можешь идти. Америка скоро подойдет, и тебе нет никакой необходимости показывать ей свое недовольство моими решениями. Ты принцесса, будущее нашей страны! Пора бы и вести себя достойно!
Дверь внезапно открылась, но я успела отскочить и избежать удара. Из комнаты вышла Крисс, сверкнув в моем направлении глазами, и, нервно цокая каблуками, ушла в противоположном направлении.
Я приоткрыла дверь и, сделав книксен, пробормотала:
— Ваше Величество.
Королева сидела на небольшом диванчике у стены, потирая виски и закрыв глаза. Услышав меня, она открыла глаза и вымучено улыбнулась.
— А, Америка, это ты. Проходи, присаживайся, я уже приказала, чтобы нам принесли чай. — Она указала на кресло стоящее рядом с диванчиком. Я, чувствуя себя ужасно неловко, выполнила просьбу. — Насколько я заметила, ты смогла найти со своей служанкой общий язык?
Я посмотрела на свое платье и любовно поправила складки.
— О, да. Это платье просто великолепно. Оно не такое фееричное, как мое утреннее, и именно этим заслужило мою любовь…
— Да? — Королева подняла брови вверх. — А мне больше понравилось утреннее. Оно было интереснее. — Она широко улыбнулась и посмотрела на меня.
От ее улыбки у меня сжалось сердце.
Она могла бы быть на месте Аллии. Могла бы быть чудесной бабушкой для моих детей. Могла бы быть отличной свекровью для меня.
Но все это глупые мечты. Пора тебе уже перестать жить сожалениями, Америка!
Я тяжело сглотнула.
— Да, я согласна с вами.
К нам в комнату вошла служанка, неся на подносе чай и блюдце с пирожными. Пока служанка наливала и расставляла чашки чая, мы молчали, и это помогло мне собраться с мыслями и взять себя в руки.
— Почему ты всегда носишь такие мрачные платья? И почему именно платья, ведь раньше ты любила брюки?
Чтобы придумать подходящий ответ, я взяла чашку чая и поднесла ее к губам.
— Это традиция семьи Кросс. Девушки должны носить закрытые темные платья.
— Это весьма интересно. Но ты ведь так и не стала Кросс до конца? — Я вопросительно посмотрела на нее. — Я хочу сказать, ты же оставила свою девичью фамилию, более того, ваши дети носят твою фамилию.
— Все верно. — Я мечтательно посмотрела в неизвестном направлении, пытаясь изобразить, что вспоминаю какую-нибудь занимательную историю, нас самом же деле я пыталась что-то сообразить, но именно в этот момент моя фантазия перестала работать, выдавая самые ужасные воспоминания.
Я вспомнила разговор, который случайно подслушала в коридоре…
9 лет назад..
Из кухни донесся радраженный голос Аллии:
— Ты еще предлагаешь мне принять в семью эту оборванку?
— Да. У нас нет выбора. — ответил Уилл.
— Как это у нас нет выбора? Выбор есть всегда, сыночек! — голос ее скрежетал слух, словно проржавевший дверной механизм.
— Она все знает.
— Что?
— Она знает про южан и про нас. Она все знает.
Послышался громкий вздох.
— Как ты мог такое допустить? Ты хоть понимаешь, что эта девчонка может манипулировать нами как захочет? Так ты еще и предлагаешь принять ее в семью!
— Она будет держать язык за зубами. К счастью, ей тоже есть, что скрывать.
— Ты виноват во всем, ты и решай эту проблему как хочешь! — Женщина воинственно помахала ножом и бросила его на стол. — Но нашу фамилию она носить не будет! Не для того я столько всего сделала для нашей семьи, чтобы нашу фамилию носила какая-то Пятерка!
Гнев кипел во мне, словно адское пламя. Мне даже показалось, что при желании я смогу убить ее молниями из глаз! Не понимая, что делаю, я вышла из своего укрытия прямо в центр кухни.
— Ваша фамилия такая же грязная, как и ваши имена! Я сама никогда бы не захотела принять вашу фамилию даже через пытки! — Мой голос прозвенел в помещении, словно удар молотка по китайскому гонгу.
Я смотрела прямиком на Аллию, что даже не заметила, как ко мне приблизился Уилл. Он замахнулся и со всей силы залепил мне пощечину. Я упала на пол, едва не ударившись головой о буфет. Щеку словно полоснуло огнем и я, пытаясь хоть как-то заглушить боль, прижала к ней ладонь.
— Замолчи! Иначе… — процедил Уилл.
Я встала с пола и с посмотрела прямо ему в глаза.
— Иначе что? Ты и так уже ударил беременную жену! Тебе не кажется, что это интересная тема для журналистов?
— Поверь мне, это еще не самое ужасное. — Его глаза опасно сверкнули.
Я оглянулась, но кроме меня и Уилла на кухне никого не было. Я абсолютно беззащитна. Я почувствовала, как страх полностью парализовал меня. Я начала судорожно хватать ртом воздух, но его все не хватало.
Когда Уилл убедился, что я достаточно напугана, он собрался уйти, но резко развернулся и поцеловал меня. Он целовал меня дико, словно изголодавшийся зверь. Я не отвечала на его поцелуи, всеми силами пытаясь оттолкнуть его от себя, но тем не менее он не сдвинулся ни на дюйм от меня. Он захватил мои запястья и связал за моей спиной своим галстуком.
Чувство отвращения подскочило к моему горлу, и я молилась, чтобы это поскорее закончилось, чтобы загорелся дом или вдруг случилось землетрясение. Чтобы произошло хоть что-то, черт возьми! Но нет. Вместо этого я почувствовала его холодную руку под подолом своего платья, прямо на бедре. Она поднималась все выше и выше, пока не достигла краев моего нижнего белья.
— Ты все еще думаешь, что нет ничего ужаснее, чем пощечина?
По моим щекам потекли слезы. Я не могла выпустить своих рук из галстука, кричать о помощи тоже нет смысла. Я могла просто уставиться в одну точку невидящим взором и чувствовать, как слезы текут по моим щекам.