***
Прошло еще несколько дней, в течение которых во дворец вернулись Крисс и Максон с их маленькой дочкой, которой совсем недавно исполнилось пять лет. Когда я увидела ее впервые, то удивилась, насколько принцесса Лорианна Шрив похожа на своего отца, говорят, что по мере взросления черты лица у детей неоднократно меняются, но это явно был не тот случай. У нее были такие же пшеничные волосы, разрез глаз и линия бровей, и, если я не ошибаюсь, то и губы были один в один.
На свою мать она была похожа разве что цветом глаз.
Хоть и поначалу я не знала, как относиться к этой девочке, то сейчас была абсолютно уверена, что не испытываю к ней ни ревности, ни ненависти. Я могла лишь просто тосковать про себя, что такой чудесный отец даже не подозревает, что у него есть еще дети.
А он определенно являлся таковым.
По слухам, которые мне приносили слуги, он в самом разгаре совещания или собрания совета мог покинуть зал по зову его маленькой дочурке. Так же про себя я отметила, что все во дворце просто души не чают в маленькой принцессе, которая даже меня смогла очаровать.
Исключением из всех правил, как всегда, был король. Причина его раздражения мне была ясна — он был возмущен тем, что после Максона вся власть будет в руках женщины и для него абсолютно не важно, что эта женщина — его собственная внучка.
Создавалось впечатление, будто король воспринимал это как оскорбление.
— Леди, вам записка. — потеребила меня за плечо Алекса.
Я даже не заметила, как она вошла в Женский Зал. Пора мне прекращать настолько сильно погружаться в свои мысли, что не замечать происходящего вокруг. Казалось, что еще немного и меня сочтут ненормальной. Порою я сама признавала себя таковой.
Я взяла из руки девушки записку и медленно развернула ее.
«Жду тебя в своих покоях. Немедленно.»
Я даже не заметила, как судорожно вздохнула.
Что я натворила? Я же сидела не высовываясь, как он и требовал? Никто ничего не знает и никогда не узнает!
Дрожащими пальцами я засунула записку в небольшую складку платья чуть выше талии и, встав с диванчика, сделала книксен.
— Мне нужно идти, ваше величество, Уилл зовет меня к себе.
— Ничего не случилось? — королева обеспокоенно подняла на меня глаза.
— Не думаю, ваше величество.
Королева кивнула, я сорвалась с места и рванула в направлении комнаты, до конца не понимая, зачем спешу.
Спешить за собственным наказанием? Это уже казалось верхом глупости, но, тем не менее, я не сбавляла шага.
Оказавшись перед дверями его покоев, я перевела дух. Стоило мне собраться постучать в дверь, как мой муж требовал всегда, дверь открылась, даже не соприкоснувшись с моим кулаком.
— Заходи, — гаркнул Уилл и открыл дверь
Я послушно вошла в комнату, которая была немного похожа на мою, но была более богато отделана. Что же я могу сказать? Он успел здесь обжиться. Дверь закрылась, и я повернулась лицом к Уиллу, который стоял, скрестив руки на груди и сверлил меня рассерженным взглядом.
— Что-то случилось, — спросила я, а потом боязливо добавила — М-милый?
Вот еще одна разница с прежней Америкой. Она бы никогда не показывала своего страха людям, которых на самом деле ужасно боится. Но сейчас я боялась вовсе не за себя, а за ребенка, которого надежно запрятала за многочисленными складками платьев. Он был моим слабым местом.
Он, все еще продолжая сохранять холодное молчание, замахнулся и залепил мне пощечину.
— Считай, что ее поставила Аманда. Она слишком кроткая, чтобы ответить тебе самостоятельно. — Ядовито процедил Уилл.
На секунду перед глазами все поплыло, и мне пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы ухватиться за край комода и не упасть, попутно проклиная всеми возможными словами Аманду.
— О чем ты? — нарочито недоуменно спросила я. — Она это заслужила. Если наш брак не настоящий, то это еще не значит, что ты можешь спать со всеми женщинами подряд. — Зло выплюнула я.
Он свирепо схватил меня за подбородок и заглянул в глаза.
— С каких пор тебя волнует это?
— С тех самых, как о моем унижении стало известно абсолютно всем. — Ответила я.
Не знаю, откуда во мне набралось столько смелости.
Он зловеще усмехнулся и убрал руку от моего лица и провел пальцами по шее.
— Сейчас ты не представляешь опасности для меня, дорогая моя. — иронично произнес он. — Я могу в любую секунду организовать для тебя «несчастный» случай. Представь только, как ты идешь… и раз! Внезапно падаешь с лестницы и умираешь на месте.
По моей спине прошелся холодок. Хотя нет, скорее это была огромная глыба льда.
— Ты не посмеешь. — улыбнулась я, подавляя тревогу. — Тогда принц узнает обо всем. Обо всем, дорогой.
Уилл рассмеялся. Зря он так. Ничего не выйдет. Все козыри в моих руках.
— У тебя нет доказательств, — празднуя победу произнес он, — а на слово он тебе не поверит. За все это время, ты натворила слишком всего, из-за чего он ненавидит тебя.
— Рано радуешься. — Ухмылка мгновенно сползла с его лица, а я про себя отметила маленькую победу. — Теперь у меня есть оригиналы. Оригиналы, дорогой. Все они у надежного человека и, если со мной или моими детьми что-то случится, они незамедлительно попадут в руки принца. Тогда-то тебе и не сдобровать.
Теперь пришла моя очередь ухмыляться. Тем временем ошарашенное лицо Уилла сменилось гневом, я даже заметила как он снова занес надо мной руку, чтобы нанести еще один удар. Как только я подумала о ударе, щека защипала от прежнего. Наверняка останется след.
Не совсем осознавая, что делаю, я схватила с комода вазу и ударила Уилла по голове. Раздался глухой звук удара, когда они соприкоснулись, и мои пальцы мгновенно разжались. Уилл, издав странный звук, свалился на пол, прямо к моим ногам.
Осознав, что натворила, я схватилась за голову.
О, Боже! Что я сделала? Я убила своего мужа!
Я понимала, что паниковать не стоит, поэтому опустилась на пол и пощупала на шее пульс. Почувствовав легкое биение артерии, я расслабилась.
Поднявшись с пола, я вылетела вон из комнаты, надежно закрыв за собой дверь, и прислонилась к стене. Я прижала руку к пылающей щеке и почувствовала, что она мокрая.
Слезы. Я плакала? Должно быть, да.
Ох, черт! Когда это прекратится?! Я словно ходячий фонтан!
Пока я стояла у стены, краем глаза заметила силуэт, но, по своей глупости, подумала, что это были сменяющиеся гвардейцы.
— Что ты здесь делаешь? — раздался голос неподалеку от меня.
Я вздрогнула и поспешила как можно незаметнее утереть слезы.
Бесполезно, наверняка тушь размазалась по всему лицу. Я в тысячный раз прокляла то, что мне приходится каждый день наносить тонну макияжа.
Я хотела молча пройти мимо, но Максон схватил меня за руку и остановил. Он, по началу, долго вглядывался мне в лицо, а потом, все так же молча, прикоснулся к больной щеке, от чего я зашипела.
На его лице отразилось удивление.
Черт! Черт! Черт!
— Америка?.. — он хотел что-то спросить, но я вырвала руку и подобрав юбки поспешила по коридору.
Я слышала, как он звал меня, но не откликалась. Когда я перестала его слышать, я сбавила шаг и обернулась. Напрасно. Он стоял передо мной. Поразительно, насколько тихо он передвигался.
— Что тебе нужно?! — не выдержала я.
Он выдохнул и взял меня за подбородок. Поначалу, я сочла его пьяным и втайне мечтала о том же, что произошло в прошлый раз. Но, с немалой долей сожаления, я заключила, что он был абсолютно трезв.
— Неужели он посмел поднять на тебя руку? — Борясь со злостью спросил Максон.
Я убрала его руку и посмотрела в глаза.
— Если посмел — значит, заслужила! — горячо воскликнула я.
Пусть считает меня кем захочет, мне важно лишь, чтобы он отстал от меня.
— Да, что стало с тобой, черт возьми?! У меня чувство будто передо мной вовсе не Америка стоит! — воскликнул он, явно повышая голос.