Лада и сама едва не расплакалась от острого сочувствия к этим сильным и смелым людям, которые боролись за свою жизнь. Боролись с засухой, бедностью, болезнями. Боролись и выживали, сохраняя при этом самое важное. Человечность.
Утром, едва рассвело, к Ладе в дом постучались. Она уже проснулась и ждала их. Распахнула дверь и вышла на крыльцо. Во дворе её ждали человек десять вместе с Баженой.
— Доброго утра вам! — улыбнулась она пришедшим.
Ещё вчера по пути из деревни она прошла по тем местам, которые показал ей Лес. Отметила деревья, которые можно было использовать. Выбрала поляны с сочной травой. Заручившись разрешением Леса, сейчас она чувствовала себя уверенно.
— Лес сам вам покажет что где. Приведёт тропами. Только… — она, чуть запнувшись, продолжила. — Не берите лишнего. Пожалуйста.
После того как несколько человек ушли косить траву, во дворе осталось четверо мужчин, да пожилая женщина, Бояна.
Бажена перед уходом, чуть смущаясь, тихо сказала ей:
— Не гоже молодой девке одной с мужиками оставаться. Бояна — душа добрая, одинокая. Где поможет, а где приглядит, от злого слова обережёт.
Лада тепло улыбнулась в ответ. Забота постороннего, в принципе, человека была приятной.
— Спасибо! Я бы сама и не догадалась…
— Говори, хозяйка, что делать надо, — один из мужчин, видимо старший, чуть вышел вперёд.
— Дрова нужны, печь во дворе для летней кухни и баня, — она чуть улыбнулась. — Хоть маленькая.
Лада провела по своему небольшому хозяйству, показывая, где бы ей хотелось, чтобы всё размещалось. Баня нужна недалеко от дома, но и не на виду, да и к роднику ближе. А рядом с баней дровяник. Она бы там дрова держала и веники для бани.
И работа закипела… И это было так здорово, так приятно, что Лада буквально летала по дому, занимаясь хозяйственными делами. Бояна стала рядом с домом ягоды собирать, взяв большую корзинку, а Лада принялась за готовку.
— Рабочих надо покормить. Только чем? — задумчиво рассматривала она свои запасы. — Хлеб да каша — пища наша, — хмыкнула она и принялась готовить.
Конечно, хлеб испечь у неё не получится, но что-то типа лепёшки она вполне сообразит.
— На закуску сварю сыр из творога, с черемшой перемешаю и в лепёшки заверну. Остренько и вкусно, — рассуждала она, ставя творог в печь на водяную баню.
Это, правда, кажется всё просто, а без сноровки, да в печи не так уж и просто всё, как хотелось бы. Но к обеду Лада накрыла стол. Ну как, накрыла? Выложила всё, что приготовила на стол и ложки разложила. Вот собственно и всё.
Мужики, смущаясь как малые дети, осторожно вошли в дом и сели за стол.
— Вроде и еда знакомая, да незнакомая, — хмыкнул старший из мужчин. Остальные лишь молча ели, шустро работая ложками.
После обеда мужчины поблагодарили её и вышли, лишь старший из них остался.
— Тебя, Веда, объедать мы не будем. Ты и так нам навстречу пошла, до Леса допустила, — он вздохнул. — Тяжело было без леса… Продукты с собой носить будем. Готовь нам, если сама не против.
После мужчин за стол сели они с Бояной. Пока мужчины работали, женщина собрала целую корзину ягод. Они с Ладой, после обеда, сидели за столом и перебирали их.
— Давно таких ягод не видела, — сказала она. — Сочные, сладкие. А аромат какой? Ммм… Я маленькая ещё была. Чуть лавки выше. Мать принесла горсть ягод и сказала, что Лес умирать стал, — она задумалась. — Вот с тех пор ягод особо и не было. Не каждый год даже собирали. А что было, то кислое да сухое. Лес высыхал, деревья без листьев стояли… — она задумчиво перебирала ягоды. — Дети наши вкус ягод и не знают совсем. Настоящих ягод.
Сердце Лады наполнилось острой жалостью.
— Вы корзину в деревню возьмите. Детям, — она вытерла слёзы.
— В деревню взять? Просто так, что ли? — женщина удивлённо посмотрела на неё.
— Не просто так возьмите. Подарком.
— Ох, Веда… Как можно-то? Я же тебе набрала. Думаю, уварим ягоды, чтоб хранить. Сама-то всего пяток съела. А ты корзинку… детям.
— Сварим ещё, — Лада пожала плечами. — Завтра приведи с собой детей. Пусть соберут ягоды. В лесу поляна есть, вчера видела. Там много ягод. На всех хватит. Эту поляну косарям Лес не покажет. Она для ягод только, — Лада улыбнулась. — Приводи деток, Бояна, пусть наедаются…