На многих домах от лёгкого ветерка развевались красные флаги. То и дело попадались прохожие с красными бантами на груди.
Солдат шёл не спеша, смотрел по сторонам и улыбался.
Вдруг его кто-то схватил за руку.
— Лавруша! Ты ли это?
— Семён!
Пархоменко сразу узнал своего бывшего дружинника. Они обнялись и расцеловались.
— Меня вызвал Луганский комитет большевиков, — сказал Пархоменко. — Прибыл революцию делать. Царя сбросили, теперь у буржуев надо отбирать заводы и фабрики и отдавать рабочим.
После возвращения Пархоменко в Луганск прошло больше четырёх месяцев.
В комнате с высокими окнами за длинным столом сидели красногвардейцы, и среди них Пархоменко.
— Товарищи командиры, заседание штаба Красной гвардии считаю открытым, — объявил Пархоменко. Он встал, склонился к столу и опёрся о его край руками.
— В Луганске теперь власть наша, — продолжал он. — Завоевать сумели, надо суметь удержать. Мы опора новой власти и должны защищать её.
— Разрешите, товарищ начальник штаба, — прервал Семён. — Оружия у нас не хватает.
— Знаю, — Пархоменко хитро посмотрел на Семёна. — Будем добывать его. Председатель городского Совета Ворошилов сказал: оружие в Луганске есть.
— Где есть?
— Где?
— У гайдамаков, — ответил Пархоменко.
— Их здесь три роты. До каких пор мы будем терпеть эту контру у себя под носом? Они хотят возвратить землю помещикам. Надо разоружить их и выставить из города.
У ворот гайдамацкой казармы горел фонарь. В его свете туда и сюда ходил часовой. За светом фонаря — непроглядная темнота. Вдруг из неё вылетел камень… Дзинь!
Фонарь погас.
Часовой хотел поднять тревогу, но на него накинули мешок и связали.
Скрипнули ворота, и отряд во главе с Пархоменко проник во двор казармы.
…В караульном помещении начальник караула, подняв руки кверху, тупо смотрел на револьвер, наведённый Пархоменко.
— Снять всех часовых и разоружить! — приказал он гайдамаку.
— Бойченко! — позвал Пархоменко красногвардейца.
— Слушаю!
— Возьмёшь людей и пойдёшь с начальником караула. Арестованных привести сюда. Даю пять минут.
— Есть!
Скоро обезоруженные часовые были доставлены в караульное помещение.
— Охранять их! — скомандовал Пархоменко и выбежал во двор.
— Окружить казарму! — быстро проговорил он вполголоса, обращаясь к красногвардейцам, и с группой в десять человек бесшумно вошёл в казарму.
Гайдамаки спали. Красногвардейцы заняли проходы между нарами.
— Всем лежать! Вы окружены! — прогремел голос Пархоменко.
Гайдамаки, увидев наставленные на себя винтовки, не шевельнулись. Красногвардейцы стали выносить из казармы оружие. Вскоре приехал грузовик и увёз его.
БРОНЕПОЕЗД ПОД ЧЁРНЫМ ФЛАГОМ
Стоял декабрь 1917 года. Была оттепель, и шёл дождь.
В кабинет Ворошилова вошёл Пархоменко. Его кожаная тужурка была мокрой.
— Здравия желаю, Климент Ефремович! Командир Красной гвардии города по вашему приказанию прибыл, — доложил по-военному Пархоменко.
— Здравствуй, Александр Яковлевич! Жду тебя. Садись. Хочу посоветоваться. Получено сообщение по телеграфу. Новочеркасские товарищи просят срочно о помощи. Белые на них наседают. Твоё мнение?
— Немедленно направить туда бронепоезд, тот, что на станции стоит.
— Согласен. Но тут одна сложность есть. Часа полтора назад у меня были анархисты. Представители команды бронепоезда. Требуют, чтобы Советская власть их кормила и одевала. Не то, говорят, сами прокормимся. Иначе говоря, силою оружия.
— А как они в Луганск попали?
— Вместе с Московским отрядом Красной гвардии.
— А отряд где?
— Уехал с белыми воевать.
— Разрешите тогда заставить их выехать на бронепоезде в Новочеркасск.
— Выполняй! Будь только осторожен.
Скоро на станции, где стоял бронепоезд, появился Пархоменко.
Пошёл мокрый снег. Он ложился тонким слоем на орудия бронепоезда и чёрный от грязи перрон, по которому разгуливали анархисты. Ветер развевал ленты их бескозырок. На паровозе бронепоезда трепетал чёрный флаг.
Пархоменко не спеша шёл вдоль состава, внимательно осматривая его и незаметно кося глаза на анархистов. На всякий случай расстегнул висящую на поясе жёлтую кобуру. В ней поблёскивал наган.
Пархоменко заметили. Анархисты насторожились и столпились у переднего вагона.