Вышли на главную улицу. Она тянулась вдоль Днепра. Первые солнечные пятна легли на стены домов с плотно закрытыми ставнями и дверьми.
На улице не было ни одного человека: жители боялись бандитов.
Разведчики шли по теневой стороне гусиным строем: один за другим. Было тихо. Вдруг впереди зафырчал мотор, и откуда-то сбоку выскочил открытый автомобиль. В кузове сидело несколько человек в военной форме. Рядом с шофёром один с пулемётом. А позади — четверо. Автомобиль затормозил и остановился. Разведчиков увидели. К Пархоменко подбежал красноармеец.
— Товарищ командир! Вон справа Максюта сидит. Я его видел. Он нашу деревню грабил.
— На ловца и зверь бежит, — сказал Пархоменко. — Пойду с ним побеседую. Ждите моего сигнала. На первый же выстрел бегите к автомобилю. Сами не стреляйте. И пока войдите в подворотню. Следите за мной.
Покусывая свой длинный тёмный ус, Пархоменко вышел на середину мостовой и зашагал к автомобилю. Он шёл медленно, немного вразвалку. Его кожаная куртка ярко блестела на солнце.
Сидящие в автомобиле направили дула своих револьверов и пулемёт на идущего. Приближаясь, Пархоменко разглядывал Максюту, его длинные, почти до плеч, волосы и маленькие чёрные глазки на бледном лице. И постепенно ярость всё больше и больше охватывала Пархоменко. Когда он подошёл совсем близко, Максюта спросил:
— Что делаешь здесь?
— У меня донесение есть.
— Кто такой?
— Только Максюте скажу.
— Я Максюта. Докладывай.
Люди в машине опустили оружие, приняв Пархоменко за своего.
Пархоменко прыгнул на подножку автомобиля, схватил руку Максюты с револьвером, а свой приставил к его виску.
— Всем не шевелиться! Вы окружены!
Максюта пытался вырвать свою руку из стальных пальцев Пархоменко. Это ему не удалось. Остальные от неожиданности застыли.
— Ты с ума сошёл, мерзавец. Я командующий войсками! — завопил Максюта от боли и страха.
— Командующий, да только бандитскими войсками, — сказал Пархоменко и спустил курок.
Выстрел гулко прозвучал в тишине утренней улицы. Максюта привалился к борту автомобиля. Остальные с ужасом смотрели на чёрное дуло револьвера, которым Пархоменко водил перед их глазами.
На выстрел уже бежали красноармейцы с винтовками наперевес. Они быстро окружили автомобиль, взяв каждого из сидящих в нём на прицел.
Первым опомнился сидевший рядом с шофёром пулемётчик и стал быстро наводить пулемёт на стоящего сзади него Пархоменко.
Пархоменко успел свободной левой рукой схватить ствол пулемёта, двинуть его в сторону от себя и прижать к спинке переднего сиденья.
— Этих связать! — приказал Пархоменко, показывая дулом револьвера на бандитов. — Шофёр повезёт нас. Пулемётчика не трогать, он храбрый. Пусть с нами повоюет. Сделаем из него хорошего красноармейца. Вперёд к отряду!
Пархоменко вытер тыльной стороной ладони потный лоб и шумно вздохнул. Только теперь он понял, что каждую секунду мог быть убит бандитами.
— А теперь мы возьмём город, — сказал Пархоменко.
НАЧДИВ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Было это в июне 1920 года на подступах к городу Новоград-Волынску.
На Украину весной того же года напали белополяки. Это была армия польских панов — капиталистов и помещиков.
Первая Конная под руководством Будённого и Ворошилова двинулась освобождать Украину. Впереди главных сил армии шла Четырнадцатая кавалерийская дивизия. Ею командовал Пархоменко.
Сейчас с холма он наблюдал в полевой бинокль за движением отряда, который был послан в разведку. Пархоменко сидел на высоком вороном жеребце. На плечи была накинута чёрная бурка.
— Добре скачут хлопцы! — с удовольствием сказал Пархоменко.
Отряд разведчиков миновал ложбину и пересекал поле. Зелёная трава, мокрая от утренней росы, касалась сапог всадников. Впереди, по правую руку от них, показалась сосновая роща. Над её соснами появился край солнечного круга. Только отряд поравнялся с рощей, как оттуда внезапно выскочили белополяки и, с рёвом размахивая над головами саблями, бросились на разведчиков. Те растерялись — атака оказалась слишком неожиданной. Многие даже не успели вытащить сабель из ножен и стали поворачивать коней обратно.
Вдруг вдалеке раздалось:
— Ура-а-а!
Оно становилось всё слышнее и слышнее. Наконец «ура» загремело совсем близко. Послышался топот лошадиных копыт. Всадники выскакивали из ложбины — сперва над травой поля показывались острия поднятых сабель, а затем фигуры всадников, они заходили белополякам в тыл. Впереди всех галопом нёсся Пархоменко. «Товарищи гибнут. Скорей, скорей на помощь!» — думал он, без конца пришпоривая лошадь. Его чёрная бурка развевалась. Казалось, что за спиной у Пархоменко распластаны крылья.