Самое время — пятый час утра.
Неожиданно перед ним появились опутанные водорослями два лица.
Солдату показалось, что это ему снится.
«Водяные черти», — вяло подумал он.
И в этот же момент штык Архипова лишил его жизни. Сильный удар приклада поразил одного из спящих солдат. Третий вскочил. Но тут же был убит. Четвёртого, последнего солдата, связали, а рот заткнули его же фуражкой.
— Вот и языка достали, — сказал Толоконников.
Будённовцы, стоя на краю окопа, высоко поднятыми кверху штыками винтовок просигнализировали своим, что задание выполнено.
Пархоменко на радостях обнял комбрига:
— Герои! Умницы! Теперь действуй! Вперёд на панов!
Бригада, а за ней и остальные части 14 дивизии перешли вброд на тот берег. К вечеру Новоград-Волынск был взят Первой Конной.
Перед строем бригады выступил Пархоменко.
— Товарищи, командование Первой Конной поручило мне вынести благодарность красноармейцам и командирам за умелые действия против врага.
— Ура-а-а! — было ответом начдиву.
— Архипов и Толоконников, ко мне! — скомандовал Пархоменко.
Когда они подъехали, он сказал:
— Поздравляю вас, дорогие товарищи. Командование представляет вас к высшей награде — ордену.
Пархоменко крепко пожал каждому руку.
Утром следующего дня дивизия тронулась дальше на запад. Впереди был город Ровно.
ТАНКИ
В октябре 1920 года, после разгрома белополяков, Четырнадцатая, во главе Первой Конной, шла на Врангелевский фронт. Врангель был последний белогвардейский генерал, ещё не разбитый Красной Армией.
…Ветер гнал по ночной, холодной степи пыль, смешанную с сухими листьями травы и кукурузы, запорашивал глаза красноармейцев в окопах. Пыль хрустела на зубах.
Пархоменко ехал со своими двадцатью ординарцами впереди дивизии. Он первый услышал шум танков, знакомых ему ещё по войне с белополяками.
— Начштаба срочно ко мне! — приказал Пархоменко.
Через несколько минут Колоколов на полном скаку остановил возле начдива своего коня так, что он поднялся на дыбы.
— Музыку слышишь? — спросил у него Пархоменко.
Вдалеке слышался лязг и скрежет железа.
— Танки?
— Они самые — черепахи проклятые… Где мы точно находимся?
Колоколов вынул из полевой сумки карту. Она затрепетала на ветру. Пархоменко взял её двумя руками и развернул. Колоколов, заслонив рукой зажигалку, высек огонь и осветил карту.
— Мы стоим вот здесь, — сказал он, тыча пальцем. — В двух верстах переправа через Днепр. На том берегу Каховка.
Пархоменко смотрел на карту. Глаза были прищурены. Челюсти плотно сжаты. Потом он не спеша заговорил, будто бы про себя, ни к кому не обращаясь.
— По донесениям разведки в Каховке штаб наших стрелковых соединений… Южнее скопились главные силы белых… Наша задача переправиться на тот берег и пойти по тылам врага.
Всё слышнее и слышнее становился лязг и скрежет танков.
Пархоменко вдруг резко повернулся к Колоколову.
— Но ты понимаешь, что это всё значит? Танки могут проложить путь пехоте белых. Они захватят переправу и разгромят штаб в Каховке. Мы останемся в дурнях, а белые будут развивать наступление на север.
Резко повернувшись к ординарцам, Пархоменко приказал:
— Запряжки с орудиями вперёд! Второй бригаде отрезать пехоту противника от танков!
Ординарцы круто повернули коней и поскакали, чтоб передать командирам приказ начдива.
Скоро подъехали конные запряжки с орудиями.
Разведчики поскакали на шум танков и скоро обнаружили движущиеся за ними вражеские цепи. Вторая бригада ринулась в атаку. В этот момент затарахтели пулемёты танков и в черноте ночи замелькали огненные точки.
— Цель обнаружилась! — воскликнул Пархоменко, и скомандовал:
— Прямой наводкой по танкам пли!
Артиллеристы развернули орудия и навели их на огненные точки. Залп. Взрыв. Огонь. Он словно сорвал тёмный занавес ночи. Впереди открылись четыре огромных танка. Снаряды не повредили их. Два танка стали тяжело поворачиваться в сторону орудийных выстрелов.
— Перекрёстным огнём по танкам пли! — опять скомандовал начдив.
Орудия развернулись и взяли два стальных чудища в полукольцо. Вскоре один из снарядов попал в бак с горючим правого танка. Вспыхнул высокий костёр. Ярко заблестели два ордена на кожаной тужурке Пархоменко. Левый танк встал, оттуда высунулся человек и замахал чем-то белым.