Почти одновременно с этой телеграммой начдив 30-й получил приказ о начале боевых действий:
«Решительным наступлением не дать возможности врангелевцам выйти из-под смертельных ударов наших частей, на плечах противника занять его укрепления в районах Сальково, Джимбулук, Чонгар и ворваться в Крым на Тюп-Джанкойский полуостров».
И вновь Тридцатая пошла вперед.
Войска Врангеля отходили в Крым, надеясь отсидеться под прикрытием укрепленных позиций на Перекопском перешейке и за Чонгарским проливом. Смертельно раненый враг отчаянно сопротивлялся.
Полки Смирнова устремились к станции Сальково, где проходила первая линия предмостных укреплений врага. Уже стемнело, когда разведчики 262-го Красноуфимского полка подкрались к проволочным заграждениям. Ножниц для резки проволоки не было. Проходы пробивали топорами, лопатами, винтовками.
И вот сигнал общей атаки. Бойцы раскидали подрубленные колья, расширили проходы и рванулись вперед.
Около полуночи начдив получил донесение с места боя:
«Прорвавшись через проволочное заграждение, после штыковой атаки, неся большие потери от пулеметного огня и бронепоездов («Иван Калита», «Дмитрий Донской», «Единая Россия»), бригада в 22 часа овладела позициями, захватив 400 пленных 3-й Донской дивизии, 11 пулеметов и 1 легкое орудие».
— Сальково наше! — сообщил Грязнов начальнику штаба Богомягкову. — На очереди Джимбулук. Но трудно, очень трудно идут полки.
— Орешки крепкие. Враз не раскусишь, — отозвался начштаба. — А сколько еще их там уготовлено!
В двух верстах от Джимбулука 262-й полк отвели в бригадный резерв. Головным стал 263-й Красноуфимский М. Д. Соломатина[11].
Джимбулукские укрепления оказались намного сильнее сальковских. Врангелевцы находились в окопах, отрытых для стрельбы стоя. В них имелись убежища с перекрытиями и даже бетонированные блиндажи. Перед окопами — проволочные сети в три, а местами в шесть рядов. Оборону держали свежие части марковской пехотной дивизии. Их позиции прикрывали бронепоезда.
В небе почти беспрерывно висели ракеты, освещавшие ровные, как стол, солончаки. На скрытность атаки рассчитывать не приходилось. И Смирнов отказался от наступления с ходу. Подтянули артиллерию.
За полчаса артподготовки снаряды пробили проходы в проволочных заграждениях и загнали офицерскую пехоту в убежища.
Наконец раздался сигнал общей атаки.
Михаил Дмитриевич Соломатин поднял свой полк:
— Вперед, уральцы-ы-ы…
Бойцы ринулись в проходы. Противник встретил их ожесточенным ружейно-пулеметным огнем. Поднявшиеся цепи стали редеть. Но ни одна не рассыпалась, не откатилась назад.
Зная, что одним лобовым ударом врага не возьмешь, Смирнов перебросил 264-й Верхнеуральский полк в тыл марковской дивизии. Для маневра верхнеуральцы использовали узкую косу, по которой в Крым тянулся гужевой тракт. Тут тоже стояли вражеские заслоны. Полк сделал почти невозможное. И первым из советских частей вышел на Чонгарский полуостров около Джимбулука.
Весть об удачном обходе противника окрылила 263-й Краоноуфимский полк. Красноармейцы одним броском достигли глубоких окопов врага. Отделенный командир 7-й роты Иван Дементьев, крикнув: «На барона! В штыки!» — первым спрыгнул на дно траншеи…
После взятия Джимбулука в боевых порядках бригады Смирнова осталось не более трети бойцов и командиров.
Грязнов немедля занялся перегруппировкой частей. Калмыков получил задачу перейти в наступление по тракту на Чонгарский мост. Бригаде Окулича было приказано сменить полки Смирнова и развернуть боевые действия вдоль железной дорога и пробиться к Сивашскому перешейку.
3 ноября 268-й стрелковый полк Я. М. Кривощекова овладел станцией Сиваш. Дальше пробиться было невозможно: отходя, врангелевцы взорвали за собой железнодорожный мост.
В это же время авангардный 266-й полк 89-й бригады вслед за кавалеристами 1-й Конной армии вышел к Чонгарскому пешеходно-гужевому мосту. Мост горел. Эскадрон конников, проскочив сквозь пламя, вырвался на противоположный берег. Но, встреченный ураганным огнем врата, откатился обратно.
11. «Республика смотрит на вас!»
Крым был рядом. Но с ходу его не возьмешь. Бригады остановились. Штаб дивизии расположился в хуторке близ разрушенной железнодорожной станции Джимбулук.
Утром 4 ноября И. К. Грязнов вместе с начальником штаба С. Н. Богомягковым выехал на рекогносцировку в расположение бригады Калмыкова. По небу плыли хмурые низкие тучи. Солончаковая земля была налита той же свинцовой тяжестью. Впереди, куда ни глянь — мелководные заливы, гнилые, удушливо-смрадные. Ветер гнал по ним грязные буруны.